Светлана Овчинникова: Шептунья

И такое решение отца не справедливым считала не только я, но и моя сестренка. О её любви к вампирам из нашей семьи знали все, включая отца, и сейчас ни я, ни Синди не могли понять почему невестой стала именно я. Ведь она тоже совершеннолетняя и папа вполне мог выбрать на утверждение контракта как меня, так и её.

Но почему не сделал? Почему заставляет страдать меня и её? Почему? — крутились в голове мысли, явно совпадая с размышлениями враз помрачневшей сестры. — Из всех детей Синди он любит больше всех, так неужели посчитал, что учеба для неё важнее вампира? Или он просто посчитал уважаемого господина недостойным? Что, пожалуй, вероятнее…

И Надин… у нас с Надином всегда были непростые отношения. Почему-то ещё с самого моего рождения, как рассказывала мне мама, а потом уже помнила я сама, он искренне полагал, что все проблемы у него из-за меня. После моего рождения его перестали баловать, всё внимание переключилось на меня, за мои выходки получал он, а когда стал проявляться дар, то и вовсе обвинил в краже этого дара у него. Мол это ему он должен был достаться, а не какой-то соплячке. И что самое странное, его ненависть не распространялась на Синди. Может быть просто полностью переложил вину за всё на меня как рожденной первой после него, либо смирился и не любил меня уже просто по привычке. Вот и сейчас на его лице вместо сочувствующей или просто вежливой улыбки расползалась усмешка.

И почему ему позволяется так вести себя даже при гостях?

На удивление ужин прошел без каких-либо серьезных казусов. Родители умело поддерживали разговор на протяжении всего вечера. Надин даже сумел найти общий язык с вампиром и ни на минуту не переставал мне демонстрировать свой маленький триумф усмешками, улыбками и банально жестами, пока на нас не особо обращали внимания. Сестра была явно обижена и расстроена, но не смотря на всё умело это скрывала. Зато под конец вечера на её лице промелькнула действительно счастливая улыбка. Папа как бы невзначай проговорился о таланте сестры к игре на пианино и в доказательство этому сам Сентьон Кельн попросил Синди сыграть. И она сыграла…весело, непринужденно и по-настоящему великолепно. Это не смог не оценить и сам вампир, хотя его комплимент прозвучал не очень-то лестно и весьма двусмысленно, по-моему, но Синди, конечно же, была ужасно довольна…

А я безумно рада, когда, наконец, настал час прощания. Обменявшись любезностями, Сентьон и отец поднялись со своих кресел, где они слушали музыку Синди, и пожали друг другу руки в знак уважения.

— Приятно было с вами пообщаться, — заулыбался отец гостю, а потом совсем уж неожиданно внёс предложение, от которого все мои радужные мысли об уходе вампира враз растворились. — Дочь, проводи своего будущего мужа.

Я что, дворецкий?! — хотелось мне выкрикнуть, но вместо этого я лишь натянуто улыбнулась и послушно согласилась, поднимаясь с мягкого и теплого стула.

Отказать отцу прилюдно поистине страшный поступок…

— Надеюсь я вас не затруднил? — вежливо поинтересовался подошедший ко мне вампир.

— Ну что вы, — отмахнулась я, проводя гостя к выходу. — Как можно.

Вам откажешь…и браслет мне обеспечен…

— Ваша сестра потрясающе играет, — продолжил он беседу. — Вы, наверное, тоже умеете делать что-то подобное?

Это он так просто интересуется или опять на что-то намекает?

— Увы, но кроме обязательных для девушек занятий и магии ничем не обычным я не владею, — отозвалась я, вдруг подумав, что моё положение ещё не поздно исправить, нужно просто подтолкнуть его к правильной мысли. — А вам хотелось бы чтобы ваша жена умела играть?

Словно догадываясь о моих мыслях он как-то подозрительно на меня посмотрел.

— Это было бы весьма неплохо, — отозвался Сентьон и выжидающе улыбнулся.

Он определенно понял намёк на скрытое предложение, но идти на встречу не спешил.

— Быть может, вам нравятся ещё и весёлые брюнетки? — задала я отчаянно рискованный вопрос, который мог как и помочь моей проблеме, так и сильно её осложнить.

— Быть может, — задумчиво произнёс вампир, не став прерывать игру в самом её разгаре.

— Господин Кельн, — решила я перейти сразу к делу и, собрав всю храбрость воедино, остановилась и произнесла то, ради чего всё, собственно, и затеяла. — Вы ведь прекрасно понимаете, что семейные отношения у нас будут отнюдь не идеальные, я не буду послушной паинькой, хорошей женой, в общепринятых смыслах, и могу испортить вам не одно важное мероприятие. Зачем вам так рисковать? Мы ведь можем с вами договориться на более подходящую партию — мою сестру. Она многое умеет, не даст вам скучать по вечерам, не будет мешать, когда вам нужен будет покой, и она с радостью разделит с вами все горести и печали, с радостью будет посещать совместные праздники и сумеет поддержать в нужный момент, — безостановочно выкладывала я свою спасительную идею и то, что он молча меня слушал давало надежду и приятно грело сердце. Наверняка ему больше приглянулась Синди и её чуть ли не влюбленные глаза он тоже оценил по достоинству. — Если вы попросите, отец не сможет отказать вам. Так зачем портить жизнь и вам и мне? Решим всё мирным путём и благополучно расстанемся. Как вам моё предложение?