Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Битва за трон

Листья начали желтеть, когда прибыл Гонзаго д’Эскобар.

Он явился без предупреждения с единственным учеником, двумя лошадьми и навьюченным мулом. Пожилой ученый еще больше поседел и располнел, но больше ни в чем не переменился. Я с радостным криком бросилась ему на шею, и он рассмеялся.

– Ох, малышка! Ты старика до удара доведешь. Ну же, я голоден как волк. Разве Антиной не обучил тебя гостеприимству?

Я проводила гостя в дом, всю дорогу болтая, а Жослен взирал на происходящее с вежливым недоумением, что не помешало ему приказать отвести лошадей в конюшню и снять поклажу с мула.

Сет бен Явин был платным учителем, так что маэстро Гонзаго стал моим первым настоящим гостем. Поддавшись бестолковой суетливости, я едва не свела слуг с ума противоречивыми распоряжениями, пока Ришелин спокойно и твердо не велела мне занять приезжего, пообещав позаботиться обо всем остальном.

За вином, которое маэстро пил взахлеб, и закусками (сыром и мясными деликатесами), которых ему хватило ненадолго, я узнала, что он путешествовал по северным городам Каэрдианского Союза, изучая смятение в Скальдии после разгромного поражения. Получив мое письмо от Лукреция из Тиберийского университета, Гонзаго решил нанести мне визит, прихватив с собой ученика, который желал опробовать походный способ познания мира, практикуемый учителем.

Маэстро давно собирался вернуться в родную Арагонию и засесть за мемуары, а мое письмо подвигло его двинуться наконец в дорогу и по пути заехать в Монрев, благо, крюк получился небольшим.

– Я бы предупредил тебя заранее, дорогая, но все равно приехал бы быстрее гонца, – улыбаясь, сказал он. – Нас словно ветром несло, правда, Камило?

Его ученик кашлянул, скрывая улыбку, и пробормотал что-то о ленивом бризе.

Я рассмеялась и похлопала Гонзаго по руке:

– С предупреждением или без, я всегда рада принять вас, маэстро.

После того как гости отдохнули с дороги, мы вместе отужинали сытными деревенскими блюдами, которые вполне удовлетворили старого чревоугодника. Я же почти не ела, охваченная гордостью и благодарностью за то, что мой Монрев показал себя столь гостеприимным. Да, в основном это была заслуга домочадцев, но тон задавала я.

За ужином мы с Жосленом поведали маэстро долгую историю наших странствий. В общих чертах Гонзаго ее уже знал, но хотел услышать в подробностях из первых уст. Мы начали с убийства Алкуина и Делоне, и глаза его заволокли слезы – маэстро очень любил и уважал Делоне. А дальше проявлял лишь живое любопытство историка. Когда мы с Жосленом выговорились, он рассказал о своих путешествиях и накопленных за это время сведениях. Каэрдианские города-государства из кожи вон лезли, чтобы наладить торговлю с отныне не изолированной Альбой, и горячо завидовали Земле Ангелов и Арагонии, которые, не мешкая, пожинали плоды военного союзничества.

Окончив ужин, мы сидели и попивали коньяк, Камило начал клевать носом, и маэстро отослал его в постель.

– Хороший паренек, – рассеянно пробормотал Гонзаго. – Когда-нибудь станет настоящим ученым, если сумеет не проспать все интересное. – Он с трудом поднялся на ноги. – Я привез тебе подарок, детка. Надеюсь, Камило ничего не напутал: прекрасный перевод стихотворений Делоне на каэрдианский… Жаль, что не догадался поискать иешуитские тексты – если бы я знал… И еще одну странную посылку.

– Я принесу вашу сумку, маэстро, – предложил Жослен и, не дожидаясь ответа, направился в гостевую комнату.

Гонзаго с благодарным вздохом опустился обратно на диван.

– Довольно долгий путь верхом для старика, – пояснил он.

– И еще раз спасибо за то, что решились приехать, – улыбнулась я. – Что вы имеете в виду под странной посылкой?

– Ну… – Он взял со стола свой пустой кубок и заглянул в него. Я шустро плеснула туда коньяка. – Как я уже говорил, какое-то время я провел в Серениссиме, где меня и пытался разыскать мой друг Лукреций. У меня там есть знакомый, который читает по звездам для семьи дожа. Когда Лукреций стал наводить справки во дворце, ему пришлось объяснить, что за дело у него к астрологу. Пришлось даже предъявить письмо с твоей печатью. Такие они там подозрительные все… – Гонзаго повертел кубок в руке и выпил. – Короче, астролог нашелся и сказал Лукрецию, что я отбыл в Варро, да посоветовал ему приличный постоялый двор. Ага, наконец-то! – Он выхватил из принесенной Жосленом сумки небольшой сверток и протянул мне с благоговейным вздохом. – Вот, держи.