Дем Михайлов - КРОУ-3

Поэтому всегда лучше разгадывать новые загадки, не боясь, что в мутной воде притаилась матерая злобная щука, надежно охраняющая подступы к древнему сокровищу.

Нагулявшийся гном поздоровался со стражами у торговой лавки рядом с заснеженной дорожкой. Зайдя внутрь, приобрел немало съестного, прихватил пару бутылей браги и крохотный флакончик с зеленоватой гномьей вырвухой. А затем использовал свиток телепортации и отправился домой – на Серый Пик.

Едва марево магического переноса исчезло, гном разом пожалел, что покинул пустой, тихий, холодный и такой мирный заснеженный горный склон. Его будто пыльным мешком с оркестром внутри по голове хлопнули. Ушли оглохли, глаза ослепли, мозг собрал пожитки и покинув череп, отправился вдоль позвоночного столба вниз, надеясь найти место поспокойней.

Сначала гном подумал, что попал не туда. Либо назвал не то место, либо свиток телепортации свихнулся, отправив пассажира прямиком в центр Площади Семи Фонтанов города Альгоры, известной своим шумом и разнородным причудливым сборищем кукукнутых личностей.

На посту – рыл триста! Может и больше.

Плотная толпа с частыми вкраплениями тягловых и седельных животных всех мастей и размеров. Вся масса колышется из стороны в сторону, гомонит, кричит, вопит, смеется, чавкает, хрупает, топает, хлопает, поет, ругается, а какой-то гад еще и насвистывает немузыкально, саксофон с мухоморами ему в глотку…

Прибывшего после трудовой смены в кузницах игрока выбросило прямо посреди столпотворения.

- Где я? – в легком ужасе прошептал коротышка гном, оказавшийся среди частого леса плотных ляжек полуорчиц, танцующих что-то среднее между эротическим и боевыми танцем. Над головой гнома колыхались внушительные выпуклости, еще выше скалились зазывно клыки, еще выше – воздух секли распущенные волосы.

На плечо гном упала мускулистая донельзя зеленая ручища, хриплый голос проревел скорее утвердительно, чем вопросительно:

- Ты смотреть на мухсол моя жена?!

- Я? На мухсол? Не-не-не – замотал головой игрок – Я не смотреть на мухсол твоя жена.

- Что?! Почему?! У моей жены красивый мухсол! Обидеть хочешь?

- Что вы, уважаемый! Я просто… э-э-э… - обычно быстрый на слова и действия гном слишком устал и не успел отдохнуть. Неспешного спуска по хрустящему снежком горному склону не хватило для полноценного отдыха. И посему сейчас он немного буксовал.

Одетый в сыромятную кожаную одежду полуорк решил помочь бедолаге мямле, которого боги уже обидели, сотворив гномом.

- Мал ты еще, чтобы смотреть на мухсол моей жены! – радостно заревел детина.

- Да! – согласился Кроу и поспешно дал деру – Мал я еще для таких мухсолов…

Достаточно умело вихляя и уворачиваясь, Кроу пробежал по прямой не меньше двухсот шагов и неожиданно живой лес ног закончился, гном оказался на открытом пространстве. Не успел он обрадоваться, как толпа качнулась вперед и Кроу прижало к такой родной каменной стене. Уцепившись за щели между камнями, он пополз вверх. Ему вслед возмущенно заорали что-то про очередь, чья-то рука вцепилась в штанину и потянула игрока вниз. Чудом вырвавшись, он подался выше, перехватился, дернулся, тут его схватили уже за руки и втащили на гребень стены.

Миф… его спас Миф. Спас и тут же убежал с воплем:

- Я за похлебко-о-о-ой…

- Какого черта происходит?! – простонал Кроу, оборачиваясь и глядя со стены вниз.

Его родной холм окружила беснующаяся толпа. Добавить им сотню вил и столько же горящих факелов – вот и войско погромщиков. За плотным кольцом мешанина прибывших была чуть пожиже, там все разделились на небольшие группы сидящие у костров и нетерпеливо смотрящих в котелки. Готовят пищу. Вон там уже отобедали и сыто развалились на расстеленных попонах. А костров никак не меньше пяти десятков.

- Кроу! – львиный рык Лори вырвал гнома из созерцания – Припасы нужны! Любые! Еда! Нам нужна еда!

- Я чуть-чуть принес!

- Тащи! И лети за товаром! Вместе с Мифом. И чтобы мухами! Иначе нас снесут…

- Понял!

Расспрашивать некогда. Сейчас нужно что-то делать. И для начала Кроу в пару прыжков добрался до прилавков и вывалил на них все закупленное в подгорной торговой лавке. Из ящика выхватил пригоршню серебряных монет, схватил за плечо подбежавшего Мифа, и они исчезли во вспышке.

Оставшиеся вдвоем девушки-игроки напрягли оставшиеся силы и попытались сдержать чудовищный напор обалдевших от голода и усталости путников. К их лицам тянулись десятки грязных рук с зажатой медью и серебром, десятки хриплых голосов требовали еды и дров, вина и пива, компота и кваса. Требовали хоть что-то прохладное и жидкое, способное увлажнить пересохшие и забитые пылью глотки. Плакали дети в материнских руках, по перепачканным щекам тянулись светлые дорожки слез, мерцающие от слезной пелены глаза смотрели с обидой на таких плохих тетенек, что не дают им кушать. А ведь так хочется кушать…