Наталья Соколина - Констанца (СИ)

— Данн Отис с семьёй приедут через неделю. — Слуга стоял, ожидая новых вопросов, а девушка в панике почувствовала, как глаза наполняются слезами. Старик, кажется, проникся её состоянием, его голос смягчился: — я прошу меня извинить, что не приглашаю вас в дом, но у хозяина строгие правила: в его отсутствие мы не пускаем посторонних людей. У вас есть, где переночевать? — Констанца отрицательно помотала головой, не в силах сдержать горестный всхлип. Старый слуга окончательно растрогался:

— ну — ну, не расстраивайтесь так, молодой человек! Здесь, неподалёку, есть неплохая таверна, “Кружка наёмника”. Наверху у хозяина есть недорогие комнаты. Вы могли бы пожить эту неделю там. Готовят в таверне тоже вполне съедобно. Я отправлю с вами провожатого, чтобы вы не заблудились.

Констанца уже справилась со слезами и горячо благодарила старика за заботу. На самом деле, почему бы и не пожить в таверне, если там не слишком дорого? В мешочке, переданном ей Ласси, было с десяток серебряных монет и около тридцати медных. Правда, медные она поистратила, ночуя в посёлке охотников и уплатив пошлину при въезде в город. Теперь ей нужно быть поэкономнее. Придётся не ужинать, а может быть, и не завтракать. Девушка подумала, что вполне сможет, время от времени, покупать пирожки с лотков уличных разносчиков. Она видела их, когда добиралась на улицу Принцессы Орланды.

Слуга скрылся в доме, не забыв закрыть за собою дверь, а спустя некоторое время Констанца, сопровождаемая шустрым мальчишкой лет десяти, внуком старика, бодро шла по тёмной аллее городского парка, направляясь к таверне “Кружка наёмника”.

Мальчуган распрощался с ней у массивных дверей, ведущих внутрь довольно неказистого, сложенного из серого, грубо обработанного камня, дома. Его окна были ярко освещены, а из полуоткрытых дверей тянуло теплом и запахом жареного мяса. Констанца сглотнула слюну. Только сейчас она поняла, что голодна и устала. Теперь она не была столь уверена в благополучном исходе своего путешествия и со страхом думала, куда ей податься, если в таверне не будет свободных комнат.

Путница привязала лошадь к коновязи и толкнула дверь. Небольшой зал таверны был довольно уютным. По стенам, в четырёхрожковых подсвечниках, горят толстые свечи. В большом очаге над открытым огнём жарится на вертеле тушка поросёнка. Пол засыпан не слишком грязными опилками, а на столиках, в маленьких глиняных вазочках стоят веточки вечнозелёного кустарника.

Из полутора десятков столов занята лишь половина. У дальней стены, из-за стойки с напитками, на Констанцу выжидающе смотрел неимоверно толстый мужчина. С бьющимся сердцем девушка направилась к нему: — благословение Всеблагого этому дому, милостивый данн! — она неглубоко поклонилась мужчине. У того в округлившихся глазах появились смешинки:

— ты, парень, деревенский житель, как я погляжу!

Констанца смутилась: — ну… да…, я только сегодня приехал в Гваренед. Вот, хотел бы узнать, нельзя ли остановиться у вас на несколько дней? А как вы узнали, что я из деревни?

Мужчина засмеялся: — ни один городской житель не станет так уважительно здороваться с хозяином таверны! Уж кланяться — то точно не будет!

Девушка пожала плечами. Данна Эдита всегда внушала ей: хочешь расположить к себе человека — отнесись к нему с уважением. Она повторила: — а на комнату я могу надеяться? И… на ужин?

Хозяин кивнул: — свободные комнаты есть. Сколько ты хочешь пожить у меня?

— Ну-у… дней семь, пожалуй. И ещё у меня лошадь…

— Хорошо. Три медных монеты в день. Овёс и сено для лошади — ещё монета ежедневно. Конюшня бесплатно. Еда за отдельную плату.

Констанца прикинула, что ей хватит денег, чтобы заплатить за себя и за Весту. А вот питание… Она решила, что сегодня поужинает, а завтра определится, от чего откажется: от завтрака или ужина.

Миловидная подавальщица проводила девушку в комнату и, пообещав прислать кого-нибудь с водой для мытья, убежала в зал.

Констанца присела на кровать и осмотрелась. Комната была маленькой. Узкая кровать, стол, стул, за ширмой большая бочка для мытья, там же таз, кувшин с водой, крохотный кусочек серого вонючего мыла, на полу вытертый и довольно грязный ковёр. Всё же она надеялась, что конец её пути близок. И, она не могла скрыть радостной улыбки, лорд Нежин не сможет её найти!

Вскоре пришёл молодой мужчина и принёс большие вёдра с горячей, даже слишком, водой. А чуть позже — с холодной. Но вначале Констанца решила поесть.