Ирина Леонтьева - Шанс

© Ирина Леонтьева, 2016

© Мария Брагина, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-5177-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Голоса людей, ожидающих посадки, сливались в один нестройный гул. Подобно волне морского прилива, он то отступал, стихая, то вновь нарастал, с треском и грохотом разбиваясь о стены, и тогда можно было выделить отдельные звуки, разложив шум на составляющие

Взор Олега лениво скользнул по толпе и вновь вернулся к стоящему напротив мужчине, словно притянутый магнитом. Тот, перехватив взгляд, преувеличенно спокойно улыбнулся, явно стараясь скрыть от любимого плескавшееся на дне широко распахнутых глаз отчаяние, и демонстративно сунул руки в карманы джинсов.

– Начинается посадка на рейс номер… – объявил механический голос дикторши, и по лицу Олега скользнула едва уловимая тень тоски.

– Мой рейс, – проговорил Олег, и голос его дрогнул.

Никита устремил на любимого пристальный, проникающий в самую душу взгляд, и вдруг все чувства, которые он до сей поры старался сдерживать, прорвались наружу.

– Две недели, – прошептал он с отчаянием. – А может быть и больше. Ради бога, скажи, Олег, как мне выдержать без тебя такой срок? Это слишком много! И паспорт мой, как назло, закончился. Я даже приехать к тебе не смогу!

Олег приблизился почти вплотную и, оглядевшись по сторонам, положил руку любимому на плечо.

– Мне тоже не хочется уезжать, но надо.

Никита опустил глаза:

– Я понимаю… Но как же наша дата?

– Клянусь, я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы вернуться к двадцать третьему августа домой. Меньше всего на свете мне хотелось бы встретить этот день вдали от тебя, пусть даже в Париже.

– Но гарантировать ты не можешь.

– Нет. Я не знаю, как пойдут переговоры. Но клянусь тебе, что буду очень стараться.

Никита вздохнул тяжело, поднял на любимого взгляд и улыбнулся через силу:

– Что ж, иди, тебе пора.

– Я буду очень скучать.

– Я тоже.

– Шли смс почаще.

– А ты звони в скайп.

Олегу нестерпимо хотелось поцеловать Никиту, но здесь, в аэропорту, он не мог этого сделать…

И вот за крылом самолета, подобно гигантскому пуховому одеялу, раскинулась густая белая масса облаков. Стальная птица едва успела оторваться от земли, а мысли Олега уже опять возвращались к Никите. Наверное, он до сих пор стоит у окна и смотрит в небо. Туда, где последний раз виднелся самолет, уносящий мужа.

В салон вошла стюардесса. Олег невидяще скользнул по ней взглядом и отвернулся к окну. Много лет прошло с тех пор, как они с Никитой познакомились, а кажется, будто это было вчера…

Май уже вовсю радовал солнышком и теплом. Зацветали вишни, и Олег, пропустивший всю красоту в прошлом году, в этом, едва пришла пора, в первую же субботу прямо с утра поехал в Коломенское.

– Красота-то какая, – прошептал он себе под нос, заворожённый, оглядываясь по сторонам.

Деревья вокруг были обильно обсыпаны белым цветом, словно снегом. В окутанной лёгким туманом дали поблескивала на солнышке плавно изгибавшаяся река. Берег круто спускался вниз.

Мимо стайкой пробежали ребятишки. Олег скинул лёгкую ветровку и расстегнул ворот тенниски. Расположившийся неподалеку парень с мольбертом поднял голову. Взгляды их пересеклись, и Олег неожиданно для самого себя ощутил, как у него потянуло в паху. Парень весело улыбнулся, блеснув глазами. Олег смутился.

«Тебя что, на детей потянуло? – мысленно одёрнул он сам себя. – Ему лет двадцать, тебе уже тридцать три. Сядь и успокойся».

Так Олег и поступил. Опустившись в траву, он кинул куртку рядом и уставился перед собой. По реке плыл прогулочный пароход. Пение птиц убаюкивало. Олег лёг на спину и в какой-то момент задремал. Сон подкрался незаметно, принеся с собой виденье серых с золотыми вкраплениями глаз. Олег открыл глаза и резко сел. Очумело помотал головой и, словно притянутый магнитом, обернулся. В груди заныло. У парня действительно были серые глаза с золотыми крапинками. И они смотрели прямо на него. Чувственные губы улыбались.

Олег встал, прихватив с земли куртку, и направился в сторону домика Петра. Душу обуревало какое-то непонятное чувство. Одолевали смущение, досада, непонятная злость на самого себя. Чувствуя непреодолимое желание, Олег обернулся и, поражённый увиденным, застыл от неожиданности.