Джефф Джайлс: На краю всего

Зоя уверилась в том, что у нее с папой всегда останутся совместные вылазки в пещеры, и перестала ожидать чего-то еще. Вот почему тот ноябрьский день, когда она проснулась и обнаружила, что отец отправился в пещеры без нее, ощущался как предательство.

Полиция искала его тело. Зоя придумала коробку «Не открывать», чтобы держать в ней воспоминания.

Зоя начала проклинать Джону, как только вышла из дома и начала искать его и собак. Видимость была не больше полуметра, а после нескольких шагов приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. Ветер, снег… словно под дых давали.

Тем временем стремительно темнело. Крышка гроба над Монтаной была готова захлопнуться.

Зоя сунула руку в карман – и ей неожиданно повезло. Она обнаружила там фонарик – и он даже работал!

У нее ушло целых пять минут, чтобы, петляя, спуститься к реке, где она видела Джону за игрой. Ни его, ни собак там не оказалось: остались только полузасыпанный «снежный ангел» и два странных размазанных отпечатка поблизости: похоже, там Джона попытался заставить собак сделать собачьих «снежных ангелов».

Она позвала Джону, но крикнуть толком не получилось: ветром ее голос отбросило назад.

В этот самый момент страх заполз ей в горло. Она представила себе, как говорит маме, что потеряла Джону, и как мамино сердце разносит взрывом, как «Звезду смерти» в Звездных войнах. Если с этим мальчишкой что-то случится, мать этого не вынесет. Зоя попыталась упрятать подальше и эту мысль, вот только коробка в ее голове оказалась недостаточно вместительной – и оттуда все начало просачиваться.

Зоя наконец нашла отпечатки Джониных снегоступов и пошла по ним вокруг дома. Быстро идти не получалось: чтобы не сбиться со следа, ей приходилось низко наклоняться к земле, словно горбунье. С деревьев отламывались ветки, и ветром их несло через двор. Каждый шаг выматывал. По спине тек пот, хоть Зое и было очень холодно. Она знала, что потеть в такой холод очень плохо: тело теряет тепло. Ей надо двигаться быстрее – найти Джону и вернуться в дом. Вот только если она будет двигаться быстрее, то станет еще сильнее потеть и замерзнет тоже скорее.

Еще одна мысль, для которой в коробке не хватило места.

Может, Джона уже дома? Да. Конечно, дома! Зоя представила его себе: лицо и руки покраснели и опухли, какао-порошок рассыпается по кухонному полу… Она сказала себе, что зря старается. Зоя шла по следам, не сомневаясь, что они приведут ее прямо к двери дома.

Однако шагах в десяти от крыльца следы повернули вниз по склону и нырнули в лес.

Зоя сделала несколько осторожных шагов между деревьями и закричала, хоть и понимала, что это бесполезно. Ей придется идти за Джоной и лабрадорами. Щеки и уши у нее горели, как от солнечного ожога. Руки, хоть на них и были перчатки, смерзлись в скульптурные кулачки.

Раньше она боготворила лес. Она выросла, бегая между деревьями, где солнце расплескивалось под ее ногами. Деревья вели к озеру, где жили Берт и Бетти Уоллес. Зое и Джоне они были вместо бабушки и дедушки. Они были рядом, даже когда их папа уезжал по своим таинственным делам, и служили неиссякаемым источником тепла, когда он умер. Но Берт и Бетти уже давно начали впадать в маразм. Этой осенью Зоя сидела с Бертом, когда тот вырезал из газеты фотографии животных и рявкал ни с того ни с сего: «Отстань, я просто психованный старый перечник!» А когда она спросила, что такое «перечник», он закатил глаза и сказал: «Отстань, все равно что пердун». Джона сидел на полу, скрутив ноги в позе лотоса, и вязал вместе с Бетти. Она научила его вязать на спицах, и это оказалось одним из немногих занятий (не считая кусания ногтей), которое снижало его гиперактивность, не давая мозгам крутиться, как идущий вразнос блендер. Вот только под конец у Бетти начали трястись руки, и она совершенно разучилась вязать. Тогда уже Джоне пришлось учить ее.

А потом, месяц назад, Уоллесы исчезли. Бетти, менее маразматичной из пары, на мгновение удалось вырваться от напавшего и затащить Берта в их грузовик. Такую теорию выдвинули следователи на основе крови, оставшейся на руле. Грузовик нашли разбившимся о дерево всего в сотне метров от их дома. Двигатель все еще работал. Двери кабины были распахнуты, а Уоллесы бесследно исчезли, если не считать других следов крови. Когда Зоя представляла себе недоуменные лица Берта и Бетти при виде злобного взгляда незнакомца, у нее сердце сжималось так больно, что становилось трудно дышать.