Джульет Марильер - Полет ворона (ЛП)

— Тебе пора спать, — взглянула на меня Ева. — Ты выглядишь усталой. Опять плохие сны?

Скрывать тут что-то было сложно.

— Я в порядке. Дай мне хотя бы закончить штопать эти штаны.

— Опять Тали, — отметила Ева. — Она изнашивает их быстрее остальных, но мне еще дорога голова на плечах, так что я не прошу ее чинить их самой. Она ведь делом занята. Одна стоит четверых мужчин.

Работая костяной иглой, надеясь, что Тали не будет возмущена моими кривыми стежками, я позволила себе думать о Флинте, ведь это сон о нем помешал мне спать прошлой ночью. Было сложно понять, кем мы были друг для друга. Не любовники. Не возлюбленные. Между нами было что-то глубокое, его было сложно описать словами. Я боялась за него. И, несмотря на то, кем он был и что делал, я хотела, чтобы он вернулся. Но только если от этого он не будет в большей опасности. Я хотела, чтобы мы могли быть вместе без страха. Я надеялась, это случится до того, как мы будем старыми и безразличными.

— О чем мечтаешь, Нерин?

Я выдавила улыбку.

— О лучших временах. Шансах. О хорошем.

— Ах, да. Все мы мечтаем об этом.

— Даже Тали? Не знаю, что она будет делать, когда Олбан будет мирным.

Тали все сильнее спорила с Реганом, она ударила по столу.

— Мир не спешит появляться, — сказала Ева. — А если он и наступит, народу нужны защитники, дозорные. Всегда есть работа бойцам.

— Тали как дозорный? Да она за пару дней соберет армию, — я поняла, что в комнате воцарилась тишина, и меня слышали и Тали, и Реган. — Прости, — быстро сказала я, оглянувшись. — Я не хотела обидеть.

— Песня! — вмешался Большой Дон. — Что может быть лучше зимней ночью? Кто с нами? Брасал, ты как?

Брасал был помощником Фингала, юношей с бородой, что мог легко поднимать пациентов. Его сильные руки правили кости. И у него был низкий певучий голос.

— Давайте! — Маленький Дон заиграл на скрипке. — Нам нужно что-то веселое, а не баллады о потерях и несчастьях.

— Я спою, если будет петь Реган. И остальные в припеве, даже ты, Тали.

— Я? — ее брови поднялись. — Я пою как ворона, Брасал. Оставлю это вам, — через миг она добавила. — Спой про ловлю гусей, эту я люблю.

Песня оказалась длинной и становилась все глупее. Реган пел высоко с низким голосом Брасала, и мы присоединялись в припеве сами. Эта перемена в тяжкой рутине дней радовала, люди улыбались. Мы с Евой пели и шили, Киллен делал стрелы. Когда песня закончилась, все начали заказывать песни и исполнять. Голос Регана был легче Брасала, был ясным и приятным. Скрипка соединялась с ним, порой уходила в свою мелодию. Огонь трещал, медовуху передавали по кругу, все радовались.

— Реган, — заговорила Милла в тишине после песни. — Помнишь зимнюю песню «Свет рождается из тьмы»? Мне она всегда нравилась, — она посмотрела на меня. — Раньше ее все время пели. Когда нам нужно было разжигать надежду.

Я кивнула. Милле было тридцать два, она была самой старшей в Тенепаде. Она и ее муж первыми присоединились к Регану вместе с Флинтом. А вскоре прибыли Фингал с Тали. Вшестером они были огоньком, из которого вспыхнуло большое пламя. Муж Миллы умер от несчастного случая. Я не хотела спрашивать. Люди делились историями, когда сами того хотели, это негласное правило никто не нарушал. У всех в Тенепаде была история потери в прошлом, как и у меня.

— Помню, — сказал Реган. — Брасал?

Он покачал головой.

— Не знаю. Начни, а я подхвачу.

Реган запел в тишине комнаты. Огонь отбрасывал тени на его мужественное лицо. Его голубые глаза сияли от чувств. Его голос был приятным, и все смотрели на него. Пальцы замерли в воздухе, игральные кости лежали на доске.

— Свет рождается из тьмы,

Утра нет без ночи,

Сменят горе радости,

Рассвет прийти захочет.

Будь смелее, путник!

Пусть нам светит солнце,

Озаряет путь нам,

И пылает в сердце.

Встань, уставший путник!

Надежды полон путь наш.

Мелодия утихла, в песне не было припева. Какое-то время все молчали. Я могла поклясться, что никто не дышал. В тишине раздался звон металла и повышенные голоса. Тали вскочила на ноги и заслонила Регана отточенным движением. Андра и Киллен поднялись чуть позже, она с посохом, а он — с топором. Нож Тали был наготове, я не успела увидеть, как она выхватила его. Брасал встал передо мной и Евой. Пятеро направились к входу с оружием в руках.

— Середина зимы, — прошептала Ева. — Кто придет, кроме безумца или ледяного троу?

Я дрожала и ждала. Троу были шуткой. Но я видела броллахана, и хотя он оказался другом, до этого он чуть не сбросил меня в бездну и напугал до смерти.