Анна Сойтту - Целитель душ. Том 3. Любовь (СИ)

Глава 8

Зубодробительный скрежет взорвался мурашками в теле. Предназначавшиеся мне когти прошли в нескольких миллиметрах от грудной клетки и вонзились с левой стороны в камень позади. Вторая лапа, отливая перламутром в неверном подземном свете, вонзила свои когти по другую сторону от меня.

Рык, в котором слились и перемешались все эмоции от боли до ярости, сотряс пещеру, а через мгновение на один уровень с моими глазами опустилась сияющая зелень родного взгляда.

Удостоверившись, что со мной всё в порядке, Фарейн развернулся к своим сородичам и, судя по побледневшему лицу Алэны и подкосившимися ногами у двух других женщин, увиденное привело их в ужас.

Взгляд голубой драконицы принялся лихорадочно шарить в поисках отброшенной Плети, но ту унесли воды озера. Не обратившая на этот факт никакого внимания в нужное время, девушка осознала, что в её руках больше нет оружия, способного справиться с сильным и умудрённым опытом драконом.

Если другие упали на колени перед своим истинным Владыкой, то лицо Алэны исказила гримаса бессильной ярости, по её телу пошла рябь, являя за собой взбешённо царапающую когтями драконицу цвета высокого летнего неба. Голубые чешуйки переливались и мерцали в отблесках, что отбрасывала на неё водная гладь.

— Алэна, не-е-ет! — простонала темноволосая женщина, съёжившаяся в объятьях мужчины с лихорадочно блестящими глазами. — Не надо, прошу тебя!

— Я уничтожу его, мама, — прошипела драконица, по-змеиному пропустив язык между ощеренных клыков. — Я их всех уничтожу!

В её взгляде не осталось ни намёка на здравомыслие, лишь сияли безумством жёлтые радужки с чёрным вытянутым зрачком.

— Алэна, — муж в буквальном смысле слова нависал над юной самочкой. — Ещё можно всё исправить. Ты не должна поддаваться больному нутру…

— Ненавиж-ш-ш-шу, — голубая драконица бросилась на Фарейна, целясь в слабое место на его шее под нижней челюстью.

Одно неуловимое движение и Алэна отлетела к стене, противоположной той, где начали приходить в себя Владыки Железного рода. Донёсшийся со стороны Шанатэа стон отвлёк меня от бессильного созерцания битвы и, превозмогая боль, я поползла к друзьям. Снежные драконы сосредоточили своё внимание на сошедшихся в схватке драконах, и мне удалось пробраться до связанных незамеченной. Страх за мужа пересиливал собственный, но идущая от него волна сосредоточенности успокаивала и дарила надежду, что сегодняшний день не закончится вот так.

Крепкие путы выскальзывали из дрожащих рук, пальцы сведённые судорогой едва могли справиться с мастерски навязанными узлами. Я не сразу обратила внимание на ещё одну пару рук, что помогает мне развязать пленников. Вздрогнув, подняла глаза и наткнулась на задумчивый стальной взгляд. Отец Алэны оставил жену и соплеменников, помогая мне избавляться от пут. Крепкие руки с сильными пальцами ловко управлялись с верёвками и через несколько минут Гримонт и Шанатэа с рыком приняли драконий облик и нависли над Снежными, предупреждая их попытки вмешаться в поединок.

— Из тебя вышел бы хороший дракон, жаль, что ты не нашего рода, — сухо произнёс помогавший мне распутывать узлы. — Моё имя Киран, возможно, однажды ты простишь нас за то зло, что причинила наша дочь, и я смогу признать в тебе жену своего Владыки.

— Возможно, — ответила внимательному взгляду без тени безумия.

Он держался ради жены и дочери в попытках не утонуть в том хаосе, что дарила болезнь. Скольких сил ему стоило ежедневно наблюдать за их падением в пучину ненависти и алчности?

Возмущённый вопль, отозвавшийся дрожью в теле мужчины рядом со мной, отвлёк от разговора. Алэна била хвостом по земле, разрушая и без того немногие сталагмиты в этой пещере.

Но, что могла бросившая вызов малышка против дракона крупнее её в несколько раз? Оказалось, может. Юркая и ловкая, она изводила Фарейна короткими выпадами и, не достигнув цели, отступала, чтобы тут же броситься вновь — уже с другой стороны.

Понемногу пришло осознание, что иссиня-чёрный дракон просто медлит, давая драконице унять жажду боя, устать, признать поражение и отступить, будучи навечно изгнанной. Но в нападающей оставалось всё меньше и меньше разума, для неё в этой битве была лишь одна цель — убить или быть убитой.

Когда эта мысль посетила и Фарейна, взгляд мужа наполнился суровой решимостью и бессилием изменить ситуацию. Один единственный взмах ониксовых когтей прорезал шею в голубых чешуйках, окрашивая её в глубокий бордовый цвет. Изумлённо вытаращив глаза, Алэна враз обмякнув, застыла на полу.