Артем Савин - Цитадель души моей (СИ)

Нет, и думать нечего - обязательно проверят.

Если увидят, конечно.

Как далеко эта коряга уплывет за два часа? Насчет точного расстояния не поклянусь - сухопутный мы народ, егеря - но из виду скроется, это наверняка. Я улыбнулся, повернулся к неподвижно стоящей верге.

- Болты к арбалету остались? - уже задав вопрос, задумался: знает ли бестия, что такое "болты". Оказалось, знает.

- Там, - махнула лапой в сторону своего недавнего укрытия.

- Принеси.

Дернула ухом, но возражать не стала - пошла к поваленному дереву. Я прохромал к валяющемуся в пыли арбалету, поднял его. Заодно и злосчастные куски солонины подобрал и обратно в сумку закинул. Арбалет я сначала подумывал верге отдать - раз уж она так научилась с ним управляться - но быстро передумал. Убивать нужно не оружием, убивать нужно сердцем. А сердце верги к этому оружию явно не лежало. Поэтому я забрал у вернувшейся бестии сверток с болтами, кинул его себе в сумку, а верге протянул трофейный меч.

Взяла, посмотрела на меня удивленно.

- Зачем?

- Пригодится. Со мной пойдешь.

- Нет.

Я хмыкнул.

- Почтовыми пчелами здесь только егеря пользуются. Пчелу вы утром выпустили, значит, через пару часов они уже будут здесь. Обратно в клетку захотела?

Яростный оскал, короткий рык.

- Нет! Живой я им не дамся.

- Это ты так думаешь. Я же поклясться готов, что, меня здесь не найдя, они из кожи вон вылезут, чтобы тебя живьем взять и допросить. Да и потом убивать не поторопятся.

Глухое рычание в ответ.

- Рычи, не рычи, - пожал я плечами, - конец один. Их там не меньше десятка будут, каждый - меня не слабее. Да они тебя влегкую скрутят, как бы тебе и не хотелось на чей-нибудь меч надеться. Убежать же и не надейся, здесь - давно зачищенные людские территории, если тебя всерьез искать начнут - за пол-дня выследят.

Лукавлю я, конечно: верг любому егерю в любом лесу сто очков форы даст и в выигрыше останется, но бестия-то моя об этом, думаю я, не догадывается. Нова она, знакомство у них с егерями недолгое, и всё - не в их пользу. Авось и не знает, как оно на деле обстоит. Ну вот - задумалась, кивнула согласно.

- Пусть так. Но как только они наш след потеряют, я уйду. Не хочу быть рядом с тобой дольше, чем необходимо.

Голос - впервые за всю встречу - спокойный и уверенный, да и сама как-то живее выглядеть начала. Ну да - все ж смысл жизни какой-никакой появился, пусть временный, но и то лучше, чем ничего - по себе знаю. А вот зачем она мне, верга-то - это вопрос. Ну, для начала корягу помочь на глубокую воду вытолкать - один я не управлюсь. А дальше мне её зачем с собой тащить?

Ладно, от погони уйдем, там разберемся.

- Я тоже от твоего общества не в восторге, - проворчал я, - но куда деваться? Пошли, точнее, поплыли вон туда, - я махнул рукой в сторону реки, - вытащим ствол на глубину, под ним спрячемся, и пусть он нас несет.

Так и сделали. Уж не знаю, дошло ли сообщение Ночного Охотника до получателя, что было в этом сообщении, были ли этими получателями именно егеря, и что потом они делали. Но плавно-неторопливое путешествие наше прошло совсем без приключений и никаких последствий для меня не имело, кроме того, что я замерз до окоченения, простыл и, в первую ночь, едва с силами собрался, чтобы из-под воды на ствол вылезти. На другие дни как-то полегче выходило - притерпелся, похоже. Что до верги, так ей купание как будто только на пользу шло. Мелких заминок хватало, но ничего серьезного - за берега и дно коряга цеплялась постоянно, я в первый же день счет потерял; раз десять пришлось, убедившись из-под воды, что людей рядом нет, вылезать и обратно в глубину дерево оттаскивать. Один раз только пришлось поволноваться - когда коряга за опору моста в Гене зацепилась - тут уж незамеченным никак вылезти бы не получилось, но пронесло как-то - сама отцепилась. Опять же бес счету сколько раз с проплывающих лодок и барж нашу корягу шестами и баграми отталкивали, порой в опасной близости от моих рук и головы, и снова - пронесло. Уже в дельте, на выходе в Кантабрийское море нас чуть-чуть покачало на волнах остатками прошедшего шторма - совсем чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы я определенное неудобство в желудке почувствовал, даром, что он пуст был, как кошелек пьяницы. Увы, именно признаки морской болезни оказались для меня последним доводом в пользу того, чтобы воспользоваться неожиданным подарком недавнего шторма - принесенной невесть откуда полузатопленной рыбацкой лодкой. Егеря - не моряки. Совсем. Нет у них противника ни в реке, ни в море, потому-то, я думаю, и удачным оказалось наше путешествие под корягой - никакому егерю и в голову такое не придет, как вергам в голову не приходит на деревьях укрывшихся егерей искать. Ну какому егерю, стихия которого - лес, поле и твердая земля под ногами - взбредет в голову не сушей, и не рекой даже, а морем до цели добираться? Если не на остров плывешь, конечно - да и тогда: не упомню, чтобы хоть раз какой егерь сам лодкой правил - только пассажиром. "И что бы", - думал я, - "и дальше мне этим пробелом егерского мироздания не воспользоваться?" Вот и воспользовался - на свою голову.