Алексей Ковальчук: Мир Валькирий: Адаптация!

Все еще неуверенно поднялся на ноги, ливень, перешедший в сильный дождь, мешал разглядеть, что находиться вдали, но мне так далеко и не надо было, потому что я находился в центре поляны диаметром метров сто, а вокруг был густой сосновый лес. «Повезло,» — мрачно подумал я, — «по сосновому лесу ходить намного проще. Только вот дорога где?» Моя старенькая десятка, катапультой как в самолетах не оснащена, поэтому предположение, что меня выбросило вместе с креслом и на парашюте опустило на эту поляну, не выдерживало никакой критики. Валялось бы рядом кресло с парашютом, тогда да, я бы даже поверил в гениального инженера тольяттинского автозавода, впихнувшего такой офигительный девайс в мою машину. Но парашюта не было, и кресла не было, зато по центру поляны недалеко от себя я увидел довольно большой камень. Подошел ближе, определение простой камень обыкновенный, подходило не очень. Это была монолитная плита примерно метр высотой, столько же шириной и длинной в три моих шага, то есть метра два. Как я его сразу-то не заметил? Практически ровная, гранитная поверхность, совсем немного испещренная сколами и царапинами. А вот боковины порадовали меня наличием множеством, выбитых прямо в камне рисунками и какими-то значками. Присел чтобы лучше разглядеть гравировку. Перед глазами предстал разнообразный животный мир. Волки, медведи, лисы, даже разные пернатые присутствовали, вроде бы вороны и соколы, не уверен, так как совсем не орнитолог и под каждым изображение животного или птицы располагалась руна. Почему руна? Да потому что если вы не можете разобрать слова, а вместо букв, непонятные какие-то значки, то это стопудово руна. Меня передернуло, в своём исследовательском порыве я как-то совсем забыл, что сижу по-прежнему под дождем и мне реально холодно. Встав, огляделся и направился к ближайшей ёлке с огромными разлапистыми нижними ветками. На первый взгляд она создавала такую плотную крону, и мне показалось, что внутри возле ствола, должно быть сухо и комфортно. Забравшись в эту природную живую пещеру порадовался, что не ошибся, внутри было сухо а множество старых высохших иголок гарантировали достаточно мягкое ложе. Первым делом разделся, одежду можно было выжимать, что я в принципе и проделал, более-менее не мокрой была кожаная куртка, сухой её правда тоже не назвать, в отличие от джинс и футболки, кроссовки, носки, трусы, в общем я промок насквозь. Меня слегка потряхивало от озноба, поэтому одев обратно влажные трусы и футболку с курткой, оставив джинсы с кроссовками на ковре из иголок досыхать, сгрёб с другой стороны ствола иголки в кучу и зарылся в них свернувшись калачиком, постаравшись рукой накидать на голые ноги как можно больше этого импровизированного одеяла. Вырубился почти сразу, слабость, усталость и вся эта странная ситуация выбила из колеи. Организм требовал отдыха, и он его получил. Сколько проспал не знаю, проснулся как-то резко, рывком приподнялся и распахнув глаза огляделся. «Увы, я всё там же, и это не сон,» — пришла грустная мысль. Дождь уже закончился, а сквозь просвет между более тонкими ветками с одной стороны проглядывали лучики солнца. Я нахмурился, пытаясь сопоставить время, и что-то у меня не вязалось. От родителей я выехал после обеда, в два часа дня, рассчитывая, что к шести вечера, несмотря на воскресные пробки, точно доберусь до дома. До аварии успел проехать где-то половину пути, время было почти четыре, потом сколько-то валялся в отключке, очнулся, снова валялся и вот поспал под ёлкой. Ночь что ли проспал, а сейчас раннее утро? Во всяком случае, я чувствовал себя изумительно свежо, отдохнувшим и даже мастера, устроившие в моей голове кузницу, взяли как минимум отгул, что меня, вспоминая не давние ощущения, чертовски порадовало. Вздохнув, надел влажные джинсы с кроссами и выполз на свет. Солнце стояло в зените, и было очень тепло, по ощущениям градусов двадцать. В кожаной куртке меня стало сразу припекать, но это меня даже порадовало, вещи были еще влажными, и такая сушка была необходима. А еще проснулся жуткий голод. Желудок завыл благим матом и требовал жрать.

— Заткнись сволочь! — в сердцах воскликнул я. — Не видишь, мы в полной жопе.

Но желудку было плевать, он продолжал настойчиво требовать чего-нибудь и желательно побольше. «Шоколадка!» — пронзила меня мысль. Когда выскакивал от родителей, на случай задержки в пути прихватил со стола батончик «Nuts». В отличии от телефона оставшегося в машине на зарядке, батончик все время был в куртке. Где же ты? Я похлопал себя по карманам. Ура! Нашёл! Правда, смявшийся в тонкий блин батончик, выглядел не очень эстетично, но мне было плевать. Осторожно раскрыв обертку, быстро проглотил содержимое, и вылизав фантик от остатков шоколада, на автопилоте положил обертку обратно в карман. Воспитание блин! Кто-то не задумываясь выбросит мусор прямо под ноги, а кто-то дойдет до ближайшей урны. А я же из культурной столицы, я дойду до урны, поприкалывался я над своими рефлексами, вбитыми родителями. Я печально вздохнул. Как они сейчас? Ведь я не отзвонился и не сказал, что добрался и что всё хорошо.

Читать дальше