Дмитрий Суслин - Хоббит и кольцо всевластья (первый поход)

Гэндальф удивленно глянул на хоббита:

– Вот как? А ты не боишься, что там наверху нас будут ждать ужасные приключения?

– Все может быть, – ответил Бильбо. – Но одно я знаю точно, я должен быть там, где ты. Это самое безопасное место для хоббита. А то, сдается мне, что ты уйдешь, а настоящие приключения начнутся здесь. Так что будь добр, не спорь со мной.

– Поступай, как знаешь!

– И нас тоже возьмите на эту гору, – попросили Балин и Двалин.

– Без гномов на горе и вовсе делать нечего, – махнул рукой Гэндальф. – За главного здесь остается Торонгил.

– Я бы тоже хотел пойти с тобой, – угрюмо сказал Торонгил.

– Эстель! – обнял его за плечи маг. – Ты нужен больше здесь. Пойми это!

– Я понимаю! И все же я пойду с тобой. Сердце подсказывает мне, что я должен это сделать. И пусть будет так. А вместо меня здесь останется Феномир. Он опытный воин и хороший командир. Я доверяю ему так же, как и себе.

– Что ж, – согласился Гэндальф. – Ты волен поступать, как тебе подсказывает твое сердце. Лишь бы нам не пожалеть об этом.

Во время всех этих разговоров Итиладун удивленно смотрел на Гэндальфа и его спутников.

– Вы, в самом деле, решили пойти на Ардагард? – спросил он, наконец.

Гэндальф кивнул.

– Но это безумие!

– Никто еще не мог обвинить меня в благоразумии, – усмехнулся Гэндальф. – В таких делах благоразумие не всегда помогает сделать правильный выбор. Так что я тоже, как и Торонгил, больше полагаюсь на свое сердце, нежели на разум. А сердце шепчет мне, что мы должны подняться и посмотреть, что к чему.

– Но, там всего одна тропа, а вы не знаете к ней дороги!

– Ты нам ее объяснишь.

Эльф некоторое время молча размышлял, потом посмотрел на своих товарищей, словно испрашивая у них совета. Эльфы смотрели на него и тоже молчали. Потом они что-то негромко сказали друг другу на своем языке, которого не знал даже Гэндальф. Итиладун снова повернулся к гондорцам.

– Я дам вам провожатого, – сказал он. – Если бы мы не должны были охранять побережье, то все бы пошли с вами. Но так пойдет только один.

– Этого более чем достаточно, Итиладун, – ответил Гэндальф. – От своего имени и от имени моих товарищей я благодарен тебе.

– С вами пойдет Ольве.

Один из темных эльфов, самый молодой на вид и самый высокий, вышел вперед и поклонился Гэндальфу. Маг поклонился эльфу. Больше они не обмолвились ни словом. Да, темные эльфы оказались очень необычным народом, особенно по сравнению со всеми остальными эльфами, которых знал и видел на своем веку хоббит Бильбо.

Вечером пополнение запасов питьевой воды завершились. Но корабли остались на якоре, а большинство гондорцев высадились с них на берег. На борту остались только экипажи кораблей. Все уже знали, что Гэндальф собрался взойти на Ардагард и посетить развалины древней башни. Эта весть очень всех взволновала, и среди витязей даже разгорелся спор, кому идти с магом. Никто не хотел признать себя трусом и спасовать перед неизвестной опасностью. Так что пришлось кинуть жребий, от участия в котором были избавлены хоббит, гномы и Феномир, которого Торонгил назначил командиром лагеря. Выход из лагеря был назначен на утро.

Эльфы оглядели импровизированный людской лагерь, посоветовали быть бдительными, особенно ночью, и удалились. С гондорцами остался только Ольве.

А ночью на лагерь было совершено нападение. Оно было неожиданным и стремительным. В одной из палаток, которых было всего три, вдруг раздался шум, звон вынимаемого оружия, крики, топот ног, а затем вопли и стоны. Сбежавшиеся на шум гондорцы увидели, что палатка сбита, под ней кто-то крутится, а по земле течет кровь. Торонгил стремительно разрезал плотную ткань, и помог тем, кто под ней запутался, вылезти. Трое гондорцев с бледными лицами встали на ноги, двое так и остались лежать. Их осветили факелами и ахнули. У одного была оторвана голова, словно на него напал медведь, другой держался за живот, в котором была здоровенная рана, словно нанесенная топором. Он окинул всех потухшим взглядом и умер.

И все! Больше никого не было. Не было тех, кто это сделал, и часовые клялись, что они никого не видели. Никто не проникал в лагерь, никто из него не выходил.

– Что тут было? Кто на вас напал? – стали расспрашивать оставшихся в живых. Те только стучали зубами и не могли толком что-либо рассказать.

– Мы видели только глаза, – отвечали они. – Большие зеленые глаза. Они смотрели на нас. А когда мы схватились за оружие, что-то большое и тяжелое стало метаться по палатке, и она рухнула на нас. И все.