Дмитрий Суслин - Хоббит и Гэндальф (глаз дракона)

Тут конечно такой шум поднялся, какого в Хоббитауне отродясь не слыхивали. Хоббиты спорили, бились об заклад, бросали на пол шапки. Никто не остался равнодушен. И вдруг в зал вошел Дрю Поннинг. Конюший Бильбо. Все на него так и уставились. А Булкинс и говорит ему, ехидно так:

– Что, Поннинг, опять ваш хозяин убрался шататься по свету? Все ему дома не сидится.

Поннинг не спеша, выпил кружку пива, потом вытер мокрые покрасневшие руки о короткие кожаные штаны и буркнул:

– Если ты называешь качание в кресле шатанием по свету, я с тобой спорить не буду. Не вижу в этом толку.

Все так и ахнули и повалили толпой к усадьбе Бэггинса, чтобы своими глазами убедиться, кто же так бессовестно врет, старик Булкинс или молчаливый Поннинг. Каково же было их удивление (а старик Булкинс удивлен был больше всех), когда хоббиты увидели, что мистер Бэггинс спокойненько сидит себе, как обычно, в своем кресле, качается и курит трубку. Тут же шум утих, хоббиты разошлись, а старик Булкинс прослыл из-за этого случая пустым сплетником.

Так что Бильбо в этот раз не зря позаботился о своей репутации. И Гэндальф придумал отличную штуку с двойником. И хотя хоббитов провести довольно трудно, в этот раз нашим друзьям это удалось.

Двое друзей встретили рассвет в пути. Они ехали по великолепной дороге, которыми так славится Хоббитания, и сами тоже были великолепны. Особенно Гэндальф. Он совершенно преображался, когда садился на коня. Абсолютно переставал быть похожим на самого себя. Лицо его наполнялось решимостью и отвагой, какой славились витязи древних времен, глаза сверкали как сапфиры в короне короля эльфов, морщины разглаживались, а сутулая спина распрямлялась, словно клинок меча, плечи становились широкими и могучими, рука сжимала посох, будто это было копье, серебристо-белые волосы развевались на ветру. В общем трудно было признать во всаднике старика. Скорее немолодой рыцарь решил тряхнуть стариной и выехал прогуляться по свету, чтобы напоследок вкусить опасностей. Бильбо тоже был весь из себя. Богатая одежда, шляпа, плащ, кинжал на поясе, трость – все выдавало в нем опытного путешественника. Ослепительно сверкали на солнце золотые пуговицы на его жилете. С лица не сходила снисходительная улыбка почтенного хоббита.

Друзья ехали и не спеша, вели мирную беседу. Через три часа, после того как они покинули Хоббитаун, Бильбо с большим для себя удивлением обнаружил, что совершенно не чувствует той душевной боли по поводу своего ухода из дома, на которую рассчитывал и которой так страшился.

– Что это со мной? – спросил он. – Я себя сам не узнаю. Гэндальф, почему у меня не отвратительное настроение?

– Это потому, что в этот раз ты не забыл взять с собой шляпу, трость и дюжину носовых платков. А что еще нужно хоббиту, чтобы не чувствовать себя обделенным судьбой?

– Неужели только это? – удивился Бильбо.

– Я думаю да. Мы слишком много обращаем внимания на подобные мелочи. Именно с ними нам труднее всего расстаться. Вот я, например, никогда не расстаюсь со своим посохом.

– Наверно это так, – согласился хоббит.

Тут из-за горизонта выплыло огромное с полнеба солнце, и мир вокруг засверкал миллионами разноцветных огней, наполнился птичьим пением, журчанием ручьев, жужжанием жуков и стрекотом кузнечиков. И Бильбо вдруг почувствовал себя по-настоящему счастливым.

– Послушай, Гэндальф! – завопил он, прыгая в седле так, что его рыжий пони недовольно зафыркал и забил копытом. – Как красиво вокруг! Даже из моего кабинета нет такого великолепного вида. А ведь у меня в окне самый лучший пейзаж в Хоббитауне. Это даже Джонни Брендизайк признает.

Гэндальф только посмеялся над другом, по-доброму, по Гэндальфски.

– Ох уж эти хоббиты, – сказал он сам себе. – Всегда нужен волшебник, чтобы удивить их. Сами даже шага не сделают со двора, раньше восьми утра.

Так они ехали и радовались хорошей погоде, цветущим лугам, колосящимся золотой пшеницей полям, овсяным зарослям, медовому запаху, который по всей округе разносили труженицы пчелы, плеску воды, который раздавался из прудов и речушек, в которых резвилась рыба.

– Цветущий край! – восхищался Гэндальф. – Сколько раз здесь не бываю, не устаю поражаться. Какой вокруг мир и благоденствие.

– Да, хоббиты народ трудолюбивый, хотя на первый взгляд тихий и незаметный, – соглашался с ним Бильбо. – Умеют работать, умеют веселиться. Потому и небо к нам благосклонно.