Дмитрий Суслин - Царевич Ваня и Серый Волк

– Не лекарь я, царь батюшка, – ответил старец. – Да и если бы был лекарем, ничего поделать не мог. Не от болезни тебя лечить надо.

– Отчего же?

– От колдовства.

Забава и Хазария отпрянули назад со страхом, да только царь этого не заметил, а другие, слуги, воины, бояре, что здесь были, также испугались, и внимания на них не обратили.

– А я не колдун, – продолжал волхв. – Я всего лишь мудрец. И от чар спасать не умею.

Как про колдовство услышал царь, так сознания и лишился. Рухнул на подушки. Кинулись к нему, глядят, а Дубраву уже и не восемьдесят лет, а прямо на глазах, словно год за годом по его лицу пробегают. Волосы белее снега становятся, лицо усеивают морщины глубокие, кожа темнеет и вваливается, борода вывалилась, губы тонкие бескровные и вовсе пропали. И вот уже старец столетний лежит без движения на царской постели. Глаза закрыл. Не дышит. Словно мертвец.

– Злодей! – закричала тогда диким голосом царица Забава. – Как ты смел так царем разговаривать? Грубо так, непочтительно! Уведите его, допросите его, дознайтесь, кто колдовство учинил. Да утопите потом в ледяном колодце его!

Тут же дружинники Дубравовы схватили старца и поволокли на улицу. Только по дороге их боярин Брадомир остановил. Приказал не в колодец старца бросить, а обратно в подвал темный каменный отправить. В темницу сырую, где ни окон, ни дверей, только дыбы по стенам развешаны, да клетки стоят звериные.

А царь Дубрав больше в себя уже и не приходил. Остался лежать безмолвный и недвижимый. И сразу всю власть в руки свои Забава взяла. Тут же стала приказы направо налево отдавать.

– Закройте окна, чтобы воздуха не было, сквозняк царю вреден, и солнца глаза слепит. Притворите ставни. Выставьте стражи больше! Да пошлите гонцов к сыновьям Дубравовым, к царевичу Ратмиру и царевичу Ратибору. Вот им письма мои. Пускай из похода назад возвращаются. Ой, же горе великое! Ой, печаль великослезная!

И словно в ответ на ее слова, раздался во дворе дворца топот ног лошадиных, и увидели люди, как с одной стороны, в южные ворота въехал царевич Ратмир, а в другие ворота северные, вбежал Ратибор. Увидели они друг друга. Посмотрели с ненавистью, но ничего не сказали, а побежали к матушке, к царице Забаве.

Увидела их мать, открыла объятия сыновьям, приняла их к себе и зарыдала во весь голос:

– Ой, вы дитятки мои родные! Ой, сиротинки горемычные, остались вы без отца, без благодетеля. Да на кого он нас всех оставить решил?

Плач ее весь дворец подхватил, а потом и весь Князьгород зарыдал, заплакал. Мигом дворец наполнился воплями и слезами.

Заплакали и царевич Ваня и его матушка Поляна Всеславовна, что тут же стояли, и все, что творилось, видели и слышали. Увидела тогда их царица. Гневом и злобой лицо ее налилось. Бросила она Ратмира и Ратибора обнимать. Кинулась к ним. Закричала диким голосом на Поляну.

– Это ты! Ты, колдунья Муромская! Это ты государя околдовала, черным глазом сглазила, подлым словом зазлословила. Твоих рук дело! Ты погубила царя, раньше времени его состарила, чтобы сынок твой подлый, не по Правде рожденный, царем стал, а ты при нем да царицею! Взять их обоих, и в темницу, в подвал самый глубокий. Если через десять дней, не поправится государь отец, сжечь и колдунью и сынка ее!

И схватили дружинники Ратиборовы и Ратмировы царевича Ваню и мать его Поляну Всеславовну, и стали вязать их веревками, словно воров грязных, да разбойников подлых.

Попытался за них Брадомир вступиться.

– Что вы делаете? – закричал. – На царского сына руку поднимаете!

Но тут к нему Ратмир и Ратибор подбежали и обнаженные сабли к груди боярской приставили.

– Не смей вмешиваться.

– Опомнитесь! – попытался их уговорить боярин. – Не умер еще отец ваш, а вы уже бесчинствуете.

– А, так ты еще, собака, ругаться на нас вздумал?

И воткнули царевичи свои сабли острые в незакрытую грудь боярскую. Убили Брадомира Древнего. Брадомира Честного. Брадомира Великого.

Совершив преступление ужасное, подняли они сабли окровавленные и к Поляне и Ване направились:

– И этих убить надобно!

Но тут взволновались дружинники Дубравовы.

– Это что же такое делается? – закричали она. – Боярина славного убили царевичи, теперь своего брата меньшего убить собираются? Не по Правде это!

И зазвенели мечи в их ножнах. Ратмир и Ратибор сразу отступили.

Тут Забава за них заступилась. Собой царевичей прикрыла. Закричала:

– Никакого убийства не будет. Брадомир сам виноват. Сам на сабли полез. Вот и помер упрямый черт, потому что не в свое дело вмешаться решил. Не в свое, а в царское. Никто Поляну не тронет. И сына ее тоже. Дальше все по Правде Царской будет. Допросим их. Если виноваты. Ответ нести будут. Если нет. Отпустим. А вы, дружинники верные, успокойтесь, уберите мечи. Это я вам, царица, приказываю.