Далия Трускиновская: Шайтан-звезда

– Это ты должна понять сама. Ты же знаешь его силу, о Джейран.

– Но все-таки – для чего мне сила ожерелья в царском дворце Хиры?

Маймун ибн Дамдам помолчал, опустив то ли полы одеяния, а то ли мерцающие бледным золотом крылья.

– Близится утро, и ангелы Аллаха получают власть над нами, – произнес он. – Это ожерелье один раз уже сделало тебя иной. Я ничего не стану объяснять. Гураб Ятрибский знает, что делает! Кому-то он рассказывает притчи, а тебе вернул ожерелье. Да хранит тебя Аллах на путях твоих, о Джейран!

Джинн взмыл в воздух и, подняв сильный гул под сводами купола, прилип на мгновение к нему. Золотое сияние как будто окружило его – и он стал, как черная тень крылатого джинна, приклеенная к куполу изнутри. Вдруг Джейран увидела, что это вовсе не тень, а прореха в каменной кладке, сквозь которую видны звезды. А еще мгновение спустя сияние вокруг прорехи померкло, и вместо звезд опять были причудливые узоры, выведенные искусными каменщиками.

– Да будут вечно открыты тебе Врата огня! – вспомнив вдруг слышанное у колодца приветствие джиннов, крикнула ему вслед Джейран. И сразу же услышала топот и крики.

Она подумала, что этот переполох вызвало появление и исчезновение Маймуна ибн Дамдама, но вбежавшие в зал люди смотрели не на купол, сквозь который скрылся джинн.

Они сбежались к середине зала, к занавесу, которому надлежало закрывать во время церемоний царский трон, и осветили пространство факелами, и крикнули друг другу, что пропажа не обнаружена.

Джинн не был такой пропажей, которую следовало искать ночью по всему дворцу с факелами. Несколько успокоившись, Джейран стала приглядываться из темноты – и узнала одного из этих взволнованных искателей.

– Ко мне, о Масрур! – негромко позвала она евнуха, того самого, который был приставлен к ней и к Абризе, когда Ади аль-Асвад, захватив Хиру, поместил их обеих во дворце.

Толстый евнух повернулся, ахнул и, вперевалку подбежав к девушке, осветил ее лицо факелом.

– Клянусь Аллахом, это предводительница воинства шайтана! – воскликнул он. – Как ты попала сюда, о женщина?

– Я больше не предводительница, я невеста твоего господина аль-Асвада! – отвечала Джейран. – Он дал слово ввести меня в свой харим – и пусть исполняет слово! Извести его обо мне!

– Вот он сам! – евнух, повернувшись, указал факелом на торопливо шагающего по залу Ади. Очевидно, он не успел привязать свою золотую маску, и потому держал ее у лица левой рукой.

– Вы нашли ее? – крикнул он Масруру. – Где она была?

– Это совсем другая женщина, о господин! Это та женщина, Джейран, которая…

– Горе тебе, перестанешь ли ты нести чушь? – с такими словами Джейран оттолкнула евнуха и встала перед аль-Асвадом.

– Ради Аллаха – я сплю, или это воистину ты? – спросил молодой царь.

– Разве ты не видишь синих знаков на моей щеке, о аль-Асвад? – вопросом же отвечала Джейран. – Прикажи позвать Абризу и женщин из харима – вот ребенок, которого ты поклялся возвести на престол Хиры, и он нуждается в их заботе! Теперь ты можешь снять эту проклятую маску! А вот и я – ты обещал взять меня в жены, и я пришла, чтобы ты сдержал и эту клятву! Чего тебе еще нужно от меня, о аль-Асвад?

Она протянула перед собой завернутого в аба малыша. Но ей пришлось подождать, пока Ади торопливо завязал на затылке шнурки золотой маски. Потом он взял малыша под мышки и поднял его так, что голова ребенка оказалась выше его собственной.

– Приветствуйте царя! – крикнул он. – Где хаджиб? Немедленно приведите его!

– О господин, а разве мы сами не можем отдернуть занавес, отделяющий твой престол от зала? – спросил кто-то из свиты.

– Нет, пусть все будет по правилам и установлениям, – возразил аль-Асвад.

И он ждал с мальчиком на руках, пока не привели сонного хаджиба, а тот не развязал шнуры и не открыл для всех, собравшихся за это время в зале, царский трон Хиры.

Ади аль-Асвад поднес ребенка и осторожно опустил на сиденье.

– Будьте вы все моими свидетелями перед Аллахом – я сдержал клятву! – воскликнул он, подцепил пальцами неплотно затянутые шнурки и сорвал маску. Она пролетела, сверкая, и упала на узорный пол, к ногам Джейран.

– У тебя нет приданого, – строго сказал аль-Асвад. – Добычи твоих людей мне не надо! Подбери эту маску – вот твое приданое! А все эти люди, если они любят меня, наполнят маску золотом и драгоценными камнями!

Джейран встала посреди зала, держа маску, словно чашу, и два факелоносца встали справа и слева от нее, а приближенные Ади аль-Асвада поочередно подходили к ней, и клали в маску то перстень, то ожерелье, то запястье, и свет факелов отражался от граней крупных камней.