Роман Папсуев - Цейтнот

А если у противника есть чем ответить на наши пули, то боевое столкновение будет примерно на равных…

– Белые отходят к основной группе, – сообщил я по рации, одновременно закрывая ворота. – Все, ребята, наша маленькая война началась…

Счет открыт. Один – ноль в мою пользу. Я оперлась на станок, разглядывая лежащую в пыли Пешку. Маневр с исчезающим лесом казался мне остроумным, жаль только, что второй успел улизнуть до того, как Костя взял его на мушку. И, судя по всему, оставшиеся разведчики успешно скрылись.

Это означало, что Белые вскоре получат представление о нашем особняке, примутся составлять план атаки… Но самое главное – они теперь точно знают, что мы ждем их во всеоружии.

Интересно, как они отреагируют на то, что мы убрали одного из них, даже не применив магию? Я умом понимала решение Толи на первой стадии боя использовать только огнестрельное оружие, ведь нам действительно понадобятся силы для решающей схватки. Но очень уж хотелось врезать по врагу Силой, пробить его защиту, изжарить потоками энергии…

Я чувствовала, как заходится сердце в предвкушении боя. Нет, кровожадность мне несвойственна, но сейчас я чувствовала себя дикаркой, которая желает разорвать противника зубами, ощутить на губах соленый вкус крови… В полной мере насладиться радостью рукопашной… Отомстить…

За всех, кто погиб в Австралии и Антарктиде, за Элфаса.

– Ну что они там? – пробормотала я, вглядываясь в линию леса возле дороги, ведущей к особняку.

Быстрее бы уже пошли в атаку. Желательно – валом, как любят они обычно. Вот уж я тогда отведу душу. Сначала пулемет, потом трансформация – и вперед, в гущу боя, разрывать на куски проклятых Белых…

– Похоже, у нас появилась возможность для перекура, – сказал Толя по рации. – Белые скорее всего будут сидеть и совещаться еще некоторое время. Так что курите, если курите.

Учитывая то, что во всей нашей компании курили только Толя и Костя, шутка удалась. Я расстроенно плюхнулась на стул и, сняв шлем, отключила гарнитуру. Да, Белые наверняка будут долго обсуждать план атаки. Они любители поиграть на нервах, измотать противника ожиданием.

Раньше, будучи Турой, я не замечала за собой подобной нервозности. Но со сменой статуса действительно меняется и личность Фигуры. Иначе чем еще объяснить тот факт, что мне не сидится на месте и хочется очертя голову броситься в лес, чтобы отыскать там Белых и безрассудно напасть на них? В былые времена я могла сидеть на месте сутками, спокойная, как скала.

А сейчас я ненавижу ожидание, я жажду действия. И поговорить не с кем, Толя приказал не засорять эфир. Что ж, придется обуздывать свою новую природу и послушно ожидать указаний.

Я машинально погладила пулемет, установленный в амбразуре.

– Молодец, дружок, хорошо поработал. Продолжай в том же духе.

Мой молчаливый собеседник не ответил. Как там ребята, интересно? Тоже изнывают от ожидания или просто болтают о своем?..

Я радовалась, как дитя, когда ожили деревья. Потому что почувствовала себя в Средиземье, среди энтов.

Я радовалась, как дитя, когда пулемет послушно уложил в пыль мишени, установленные Степаном возле леса. Потому что поняла – мне под силу управляться с этим тяжеленным оружием.

И я радовалась, как дитя, когда услышала, что разведчики Белых уходят в лес, удаляясь от особняка и от меня… Потому что не хотела убивать…

И хотя я понимала, что убивать мне сегодня придется, я очень не хотела этого. Во время Прорывов все было по-другому. Тогда я еще толком не понимала, что меня ждет, считала, что Игра – это действительно игра. Что впереди удивительные страны и интересные приключения, о которых я читала только в книгах или слышала от папы.

Моя мама умерла при родах, я жила с бабушкой и отцом, который часто ездил по всему свету, привозя ворох самых разнообразных историй. Открыв рот я слушала его рассказы, остро жалея, что меня там не было. Но в то время состояние здоровья мешало мне ездить с ним, и я восполняла свою страсть к путешествиям, читая книги или просматривая фильмы о жарких экзотических странах, непрерывно фантазируя, представляя себя на месте героев.

«Моя больнушка» – так ласково называл меня отец, а я обижалась, хотя это было чистой правдой. Я действительно росла очень слабым ребенком. Слишком хрупкая для своих лет, слабые кости, проблемы с кровью… На физкультуру я почти и не ходила, исправно таская физруку кипу справок.