Татьяна Бродских - Марта. Путь к мечте

Дальше он прочел заклинание, вплетая в него незнакомое мне имя, судя по тому, как перекосило лицо Редина, меняя его до неузнаваемости, у мэтра все получилось.

Тут парень открыл рот и разразился потоком отборной брани на морскую тематику, он обещал некроманту, так он назвал декана, все кары небесные, а также почему-то засунуть ему кошку в одно место. Зал утонул в хохоте, очень уж смешно звучали эти слова из уст Редина, поборника этикета и элегантных манер, при этом он кривился, сплевывал на пол и показывал неприличные жесты. Жаль, мэтр не дал насладиться этим спектаклем подольше, взмахом руки снимая призыв. Ошалелый Редин оглядывал смеющийся класс, ничего не понимая, но подозревая, что все это неспроста.

– Ваша очередь, Аркон, полог тишины я установил, нас не услышат, вы все запомнили? – сказал мэтр, отпустив Редина на место. Я кивнула, слов не было, дыхание перехватило от волнения. Арантес смотрел на меня, желая подбодрить, после представления с Редином, он перестал нервничать. Я несколько раз глубоко вздохнула, настраиваясь не на ритуал, а на встречу с бабушкой, я была уверена, ничего приятного она мне не скажет, но мне надо это пройти, чтобы потом навсегда закрыть эту страницу жизни.

– Марта? Еще живая? Так-то ты торопишься исполнить свое обещание? – голос Арантеса неуловимо напоминал бабушкин, я поежилась, за три года обиды почти забылись, но услышав опять этот голос, они вернулись вновь.

– Бабушка, какое обещание? О чем ты меня просила перед смертью? – решила я покончить с неприятным вопросом быстрее.

– Я просила? – расхохотался Арантес, дико, неестественно, страшно. Потом уставился на меня позеленевшими, полными неприкрытой ненависти глазами. – Я требовала, чтобы ты сдохла вместе со своим отцом! Чтобы весь ваш род сдох! И ты мне это пообещала, запомни!..

– Спасибо, бабушка, – услышала я свой одеревенелый голос. – Я буду жить долго и счастливо, и у меня будут дети.

– Нет!.. Ты не можешь, ты обещала!.. – уже кричал Арантес голосом Роксаны, я сделала жест рукой, повторяя за мэтром Лограном, убирая заклинание призыва. В душе было пусто, как будто что-то умерло. Не смотря ни на кого, особенно избегая встречаться взглядом с учителем, единственным свидетелем разговора, убедилась, что с темным эльфом все в порядке и молча, по пути прихватив свои вещи, вышла из аудитории. Никого не хотелось видеть, сегодня я навсегда простилась со своим детством, со своим прошлым. Я буду счастлива, ведь для счастья надо отпустить все, что тебя гложет и начать жизнь с нового листа. Я не стану орудием мести, моя жизнь – это только моя, и постараюсь прожить её правильно. Может, полностью перейти на имя Морита? Нет, это малодушие, я Марта, именно это имя сделало меня такой, какая я есть.

Вэйлар Логран смотрел вслед уходящей девушке. Когда-то он сам ненавидел Морриса так, что желал ему сдохнуть и как можно мучительнее. Время прошло, он повзрослел, ненависть ушла, сменившись стойкой неприязнью. Но даже если бы она осталась, он смог бы перебороть себя и не стал бы отыгрываться на ни в чем не повинном ребенке. Тем более он не мог понять, как родная бабушка могла потребовать такое у внучки перед смертью. Возможно, Морите Аркон удалось призвать призрака? Но она не ужаснулась сказанному, не заплакала, как если бы ожидала что-то подобное.

Логран смотрел ей вслед и думал, он будет называть её как других своих студенток, хватит отгораживаться, лелея свою неприязнь к роду Аркон.

– Ну, ты даешь, заинтриговала всех и сбежала, – ворвался в комнату Габриэль, куда только делась обычная флегматичность. – Слушай, вот это было зрелище, исходящий ненавистью Арантес, такие яркие эманации, просто ух! Куда там Редину с вселившимся в него духом какого-то бродяги. Жаль, мэтр поставил полог тишины, я бы хотел послушать демонический смех в исполнении темного эльфа, а его полыхающие призрачным светом глаза…

Вампир мечтательно закатил глаза, излучая все своим видом удовольствие от жизни.

– Все, я готов, – присел на мою кровать Габ, на которой лежала я.

– К чему? – вырвалось у меня, хотя я не хотела с ним разговаривать, да и не только с ним.

– К твоим слезам, можешь поплакать у меня на груди, – приглашающе распахнул он объятия. – Ну же, Марри, я ждал этого два месяца.

– Ты два месяца хотел, чтобы я плакала? Зачем? – сволочь кровососущая, а еще другом прикидывался. – Или тебе обниматься не с кем? А как же Лиана?