Шерит Болдри: Заклятие монастырского котла

В Гластонбери пришла осень. Шурша опавшими листьями Гвинет Мэйсон бежала вдоль недостроенной стены аббатства. Из пролома, через который попадали в аббатство подводы с камнем, слышался частый перестук молотков. Рабочие не покладая рук трудились над строительством храма.

Где-то там должен быть и её дядя Оуэн, не последний среди человек каменщиков. Но Гвинет даже не обернулась в сторону пролома — она бежала за солью. Пока она не вернётся, матушка не сможет приготовить ужин для многочисленных постояльцев «Короны». Подумать только, ведь ещё месяц назад трактир был пуст! После пожара, уничтожившего половину аббатства, пилигримы перестали приходить в Гластонбери, и город погрузился в пучину бедности. А когда из-за нехватки золота остановилось строительство храма, Джефри Мэйсон чуть было не закрыл трактир.

Но с тех пор как Гвинет с братом вернули в аббатство пропавшие останки короля Артура и королевы Гвиневеры, дела пошли на лад. В «Короне» все с ног сбились, обслуживая паломников, что пришли посмотреть на святые мощи. Иногда Гвинет даже хотелось, чтобы король Артур навеки оставался погребённым. Зато в карманах жителей Гластонбери вновь зазвенели деньги, а щедрые пожертвования паломников позволили оплатить камень и продолжить строительство.

Не успела Гвинет подумать о камне, как сзади послышался скрип колёс. Обернувшись, она увидела двух мулов, с трудом тянувших тяжело гружёную подводу. Камень доставляли в Гластонбери по реке, а на пристани перегружали на подводы и через пролом подвозили к строящемуся храму. Вёл мулов дядюшка Оуэн, а сзади шагал какой-то незнакомый Гвинет человек. Хотя незнакомец сутулился и так низко наклонил голову, что тёмные волосы упали ему на лицо, все равно было видно, что он намного выше дядюшки. Грубое шерстяное платье было тесно ему в плечах, а шагал он так широко, что мог бы пройти весь путь от пристани всего за несколько шагов.

— Гвинет!

Голос брата вернул Гвинет к действительности. Гервард уже ждал её у дверей лавки Риса Фримена. Гвинет подобрала подол юбки и зашагала быстрей.

— Что ты копаешься? — торопил Гервард, открывая дверь. — Мама, поди, уже беспокоится, куда мы пропали.

Большую часть лавки занимал длинный стол, уставленный всевозможными горшками. В полумраке невозможно было даже рассмотреть, пустые они или полные. Мастер Фримен с мрачным видом стоял за прилавком. При виде брата с сестрой он помрачнел ещё сильней: он и раньше-то их не жаловал, а уж теперь, когда благодаря им все узнали, кто похитил мощи короля Артура… Одним словом, Рису Фримену не за что было любить детей трактирщика.

Они оказались не единственными посетителями. В углу лавки копался в куче корзин Финн Торсон, шериф Гластонбери. Услышав скрип двери шериф выпрямился, едва не задев огненно-рыжей головой потолочную балку и улыбнулся, узнав Гвинет и Герварда. — Ну что, мастер Фримен, — подмигнул он. — Почём у вас нынче кусочки Креста Господня? А сеть святого Петра?

Гвинет прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Она никогда не забудет, как они с Гервардом нашли в подвале у лавочника целую кучу поддельных святых мощей. Мастер Фримен сам их делал и продавал к немалой своей выгоде. Потому-то он и выкрал из аббатства останки короля Артура.

«Как бы я сбывал фальшивки, — объяснял он тогда шерифу, — если б настоящие кости лежали в аббатстве у всех на виду!»

В наказание шериф велел заковать Риса в колодки на базарной площади. После этого лавочник попритих и растерял львиную долю самоуверенности. Он даже похудел, и неопрятное платье болталось на нём, как на вешалке. Лавка тоже изменилась. Теперь она казалась ещё темнее и грязнее, да и товаров стало меньше. Возможно, потому, что Рис остался без помощника? Осберт Теллер, узнав, что его хозяина разоблачили, сбежал из деревни. Кому ж теперь стирать и подметать…

— Но Мастер Торсон, вы же знаете, я больше не торгую подделками, — повторял лавочник, мрачно разглядывая дырки на своих башмаках.

— Вот и славно, Рис, и не торгуй, — откликнулся шериф. Он шагнул к двери и пригнулся, чтобы не задеть головой притолоку. — А я уж за тобой пригляжу.

— Вам чего надо? — грубо спросил Рис Фримен, обернувшись к Гвинет и Герварду. — Давайте, выкладывайте и проваливайте поскорей!

— Матушка прислала нас за солью, мастер Фримен. — Гвинет протянула лавочнику кожаный кисет.