Дина Лампитт - Уснуть и только

– Тебе никогда не суждено избавиться от своей соперницы и в то же время скоро ты навсегда от нее избавишься.

Маргарет изумленно взирала на подругу.

– Что это значит?

– Не знаю. Иногда камни говорят загадками. Но можешь быть уверена, Маргарет, эта женщина недолго будет досаждать тебе. Роберт по своей воле вернется к тебе.

– Я буду благодарить Бога, если это произойдет.

– Но это еще не все.

– Что же еще?

– Грядут перемены. Великие перемены, которые коснутся не только тебя, но и всей вашей семьи. – Алиса подняла на Маргарет косящие зеленые глаза, похожие на кошачьи. – Ты должна быть осторожна, Маргарет. После того, как появятся чужестранцы, все пойдет по-новому.

По спине Маргарет пробежал холодок.

– Что еще за чужестранцы?

– Двое мужчин, каждого из которых ты будешь любить, но совершенно по-разному.

– Любить? Я? Алиса, что за выдумки?

– Это не выдумки. Запомни мои слова: двое мужчин уже переплыли морс, чтобы добраться сюда, и, оказавшись здесь, они уже никогда не покинут это место. С их приездом начнутся перемены.

– К лучшему или к худшему?

– Камни говорят только, что во власти этих чужестранцев изменить ход событий, об остальном они умалчивают. Нам остается ждать и наблюдать, тогда мы узнаем.

Воцарилась напряженная тишина, которую нарушил донесшийся из холла, где собрались слуги, взрыв хохота.

– Молю Бога, чтобы эти чужеземцы не оказались посланцами дьявола, – вздохнула Маргарет.

– Аминь, – отозвалась Алиса.

И в то же мгновение луна, прорвавшись сквозь тучи, засияла на небе, а одинокий серебряный луч, проникший сквозь высокое узкое окно, осветил разбросанные на полу камни и встревоженные лица склонившихся над ними женщин.

В эту же ночь луна появилась и над Кентербери, и вечерняя трапеза в аббатстве святого Августина проходила при свете единственной свечи. Настоятель произносил слова молитвы, тени, падавшие на лица, смягчали и сглаживали черты, и вес сидящие за столом – и монахи, и путешественники, нашедшие приют в аббатстве, – казались очень похожими друг на друга. Даже ястребиное лицо Маркуса разгладилось, и в тот момент, когда он преломил хлеб и с жадностью набросился на еду, сделалось добрым и мальчишеским.

Справа от аббата сидел Поль д'Эстре, удостоенный этой чести в качестве гасконского рыцаря. Когда вино было разлито по чашам, а еда разложена по тарелкам, оба ученых мужа погрузились в беседу. Они были до смешного разными: худой, истощенный аббат ел рассеянно и мало, запивая крошечными глотками разведенного водой вина, в то время как дородный Поль показал себя завзятым едоком. Он в одиночку расправился с целым зайцем, отдал должное жареной утке, съел несколько приправленных специями котлет, половину крупной щуки и только после этого откинулся на спинку стула, раздувая щеки и удовлетворенно похлопывая себя по животу.

– Восхитительная трапеза, милорд, – похвалил он. – И вижу, ваши повара знают толк в использовании специй и трав, улучшающих вкус блюд.

– Наше аббатство гордится своими растениями. Хотя сам я мало интересуюсь вкусом пищи. Вот уже много лет, как я страдаю жестокими болями в желудке, которые усиливаются, стоит мне съесть больше нескольких ложек. Я перепробовал множество средств, но ничего не помогает.

На всегда вежливом и внимательном лице Поля появилось выражение особого интереса.

– Конечно же, вы пробовали лечиться травами?

– Очень многими. Но почему вы спрашиваете? Вы сведущи в этом?

– Один монах, много лет проживший на Востоке, обучал меня арабской медицине. Смею надеяться, если мне удастся найти в вашем саду или на лугах нужные растения, то я изготовлю лекарство, которое облегчит ваши страдания.

Аббат откинулся на спинку стула, его изможденное лицо осветилось недоверчивой улыбкой.

– В таком случае, умоляю вас попробовать, сэр Поль. Вы поможете не только мне, но и облегчите участь наших братьев, которые не осмеливаются есть вволю, видя, как воздержан в пище их аббат.

Несмотря на то, что аббат говорил очень тихо, его слова были услышаны всеми монахами, и Поль почувствовал на себе любопытные взгляды.

– Смелые слова, сэр, – вступил в беседу остролицый монах с выцветшими, как осенние листья, карими глазами. – В течение многих лет я пытался вылечить нашего господина аббата, но безуспешно.

Не желая наживать себе врагов, Поль ответил отменно вежливо:

– Это только попытка, брат. Попробовать помочь вашему настоятелю – самое меньшее, что я могу сделать, чтобы отплатить за гостеприимство. Кое-какие корни, соединенные с некоторыми цветами и травами, порой очень помогают в таких случаях.