Сергей Волков - Пастыри. Последнее желание

В ту же секунду дверь с грохотом обрушилась, и неуклюже размахивающий руками Гуцул ворвался в коридор.

Оживший бандит был страшен. Из многочисленных рваных ран текла отвратительная слизь, скрюченные пальцы тянулись вперед, судорожно сжимаясь, словно Гуцул уже рвал чье-то тело. Выпученные глаза горели алчностью дикого зверя, уже загнавшего желанную добычу.

Яна зашипела и вновь выпустила в мертвеца очередь. Громыко тоже начал стрелять, целясь в коленные суставы Гуцула. Позади них что-то испуганно орал Илья.

Вадим, ухватив его и графа за руки, потащил их в оружейную, на бегу крикнув Громыко:

– Задержите его на пару минут! Всего две минуты, умоляю!

– Щас, удержишь его! – процедил себе под нос Громыко и прокричал Яне: – По ногам! По ногам бей! Срубай его с копыт!

– Ага! – тряхнула челкой Коваленкова и стала стрелять короткими, экономными очередями.

Но одно дело – сказать, и совсем другое – выполнить. Из-за того, что Гуцула заметно шатало, попасть в его ноги даже с шести-семи разделявших мертвеца и оперативников метров было практически невозможно. Сизый пороховой дым и пыль тоже не способствовали ворошиловской стрельбе, и поэтому, несмотря на все усилия Яны и Громыко, Гуцул шаг за шагом приближался к ним.

– Янка, отходим! – Громыко быстро выдернул из ТТ-шника пустую обойму, вставил запасную и с трех шагов выпустил всю ее в раскачивающийся силуэт Гуцула. Тот рванулся вперед, выбил пистолет из руки Громыко, схватил майора за рукав…

Выхватив из заднего кармана маленький блестящий «браунинг», тот самый, выторгованный у графа в довесок, Громыко приставил его к груди мертвеца и нажал на спусковой крючок. Гуцула отбросило на несколько метров, он упал, но тут же поднялся вновь.

Коваленкова отбежала назад, к самой двери, ведущей в оружейную, вновь припала на одно колено, вскинула ППШ и по подземелью раскатисто загрохотало.

Громыко, скользя вдоль стены к оружейной, вдруг понял, что довольно давно слышит какие-то странные, жужжаще-взвизгивающие звуки, словно где-то неподалеку работает токарный или точильный станок.

– Он не останавливается! – в голосе Яны послышались истерические нотки.

– Не дрейфь! – ободрил ее Громыко, а у самого уже кошки скреблись во всех местах. Дело не просто пахло, а прямо-таки воняло керосином – Гуцул фактически был неуязвим. «Эх, дробовик бы сюда, помпуху с магазином на четырнадцать патронов! Развалить его на куски – и вся недолга…» – с тоской подумал майор, вгоняя в пистолет последнюю обойму.

ППШ замолчал – у Яны тоже кончились патроны. Закусив губу, вся белая, она немыслимо быстрым движением отстегнула пустой диск, выхватила из висевшего на плече рюкзачка запасной, щелкнула фиксатором…

– Ла-арец!! Ла-арец!! – выл Гуцул, размахивая руками уже в какой-нибудь паре метров от оперативников.

«Вот и все», – пронеслось в голове у Громыко. Он вскинул пистолет, прицелился в выкаченный левый глаз мертвеца – авось ослепнет…

– Не стрелять! – проскрипел голос Торлецкого. В коридор из оружейной выскочил Илья с громоздкой кривой железякой в руках.

– К стене! Прижмитесь, порублю! – заорал он, замахиваясь своим диковинным оружием.

Яна ойкнула, вжалась в угол возле двери, Громыко тоже прижался к холодным камням.

В-с-с-с… З-звэнг! По коридору прокатился звон металла. Гуцул взревел, но вместо правой руки у мертвеца остался лишь извергающий быстро голубеющую слизь обрубок. Отсеченная Ильей рука копошилась на полу, пытаясь ползти вперед, точно какая-то личинка или пресмыкающееся.

З-звэнг! З-звэнг! З-звэнг! З-звэнг! – в какие-то пять секунд Илья обтесал Гуцула, как дровосек – сучковатый ствол дерева.

З-з-звэнг!! – последним ударом он снес мертвецу голову, и она с глухим стуком покатилась по полу, оставляя на камнях брызги.

– Готов!.. – выдохнул Илья, швырнул на пол зазвеневший клинок и сел на корточки, привалившись спиной к стене.

На том месте, где еще совсем недавно грозно рычал и размахивал руками чудовищно сильный и невероятно живучий зомби, ныне громоздилась слабо шевелящаяся куча человеческих останков.

Яна отвернулась и всхлипнула. Ее острые плечики вздрагивали, а у ног хозяйки тихонько шипел раскаленным стволом тяжелый ППШ.

Громыко, которому временами казалось, что он повидал в этой жизни вообще ВСЕ, вдруг понял, что очень даже запросто может сейчас начать блевать. Чтобы отвлечься, он нагнулся, поднял с пола удивительное оружие и усмехнулся.