Юлия Кир - Тревоги пути (СИ)

Не задолго до этого, Мэйтон, идя через лес набрел на небольшое поваленное сухое дерево, и, обломав с него ветки, приволок за собой. Девчонкам, поручил набрать по дороге сушняка, чтобы было легче разжечь костер.

Выбрав место между спинами двух выступающих из земли валунов, накинули на них кожаный полог, а края по бокам придавили камнями поменьше. Задний край полога, прижали длинными ветвями, и так же придавили камнями.

Получилось что-то типа навеса, закрытого с одной стороны пологом, а по бокам валунами. Погода была тихая, сдуть не должно.

Для подстилки наложили внутрь мягких сухих стеблей камыша, росшего по берегу озерца, и покрыли сверху молодыми ветками самшита для мягкости. Работали сообща, даже Кейт от работы не отлынивала. Расчищала место под ночлег и набирала воды в котелок. Лина собирала сухостой устраивая постель.

Мэйтон снял ножом дерн, выложил из камней кострище и распотрошив сухой ствол, развел огонь.

Когда ароматный грибной суп с овсянкой забулькал в котелке все собрались у костра и уже в полной темноте принялись ужинать.

Лина любила походы. Один раз, в школе, они с классом ходили в лес. Ей так понравилось есть из котелка зачерпывая в очередь, петь песни под гитару, а засыпая, слушать ночных сверчков и птиц через тонкие стенки палатки. Потом, рано утром идти к реке, и умывшись холодной, руки сводит водой, наблюдать, как под приветственный щебет ранних птах, из-за деревьев, окутанных туманом, встает розовое, солнце.

Здесь, все было почти так же, но все равно, немного по-другому.

В близком лесу, щебетали совсем другие птицы, а в высокой траве пели не привычные на слух сверчки. Над озером, словно болотные духи, летали крупные сиреневые хвостатые светлячки, исполняя какой-то неведомый ритуальный танец. Они, то кружились над одним местом, то разлетались в разные стороны, то, вдруг, собирались вновь, чтобы через какое-то время, повторить всё сначала.

— А кто это над озером кружится? — не выдержала Лина.

Мэйтон передернул плечами.

— Наверно озерные кровососки, — состроив серьезную, мину пояснил он.

Кейт не выдержав, тут же рассмеялась, наблюдая как от испуга, у девушки вытягивается лицо.

— Хватит меня пугать! – обиделась Лина.

Мэйтон сменил «гнев на милость» и пояснил.

— Это такой вид насекомых. Они живут повсюду, но чаще всего у воды, их еще называют «духами озер». Это тин-лампирида, или просто хвостатые тин-лам. Видишь, у них какие красивые светящиеся хвостики!

Лина, кивнула и с облегчением вздохнула. Хорошо, хоть не кровососы!

Кстати, комаров тут тоже не было. «Может потому что горы», думала она. Вместо них, возле костра все равно, вились какие-то насекомые, но они не жалили, и не зудели, и то хорошо.

«Отсутствие комаров с лихвой компенсируется присутствием драконов. А может и еще чего почище», подумала Лина.

Доев кашу, вымыли котелок и снова набрав воды, повесили над огнем.

Мэйтон загодя нарвал душистых трав для отвара и теперь ждали, пока закипит вода, чтобы заварить ароматного чая.

Пока вода закипала, Лина подняла голову вверх, и просто замерла от восхищения.

Небо расчистилось к ночи. Яркие звезды крупными бриллиантами рассыпались по бархатистому, цвета индиго небу, лениво перемигиваясь друг с другом. И вот тут, Лина наконец разглядела, что здесь, тоже есть Млечный Путь. Только он не тянулся туманной звездной россыпью от горизонта до горизонта, а словно закручивался в спираль. В середине, словно приколотая брошь к вечернему платью красавицы, сияла яркая розовая звезда.

— Сердце Мирры, — проследив за взглядом девушки, вполголоса пояснил Мэйтон. Разговаривать вслух не хотелось. Казалось, что нечаянным звуком, можно невольно разрушить такую красоту.

— А кто такая ваша Мирра? – спросила Лина.

— Это богиня жизни.

— А люди называют эту звезду – Око Свамира, — прошептала Кейт, — И когда оно горит слишком ярко, то он гневается на людей. Так, он извещает свое неудовольствие за их деяния и насылает на их головы справедливую кару…

— Ну, людям всегда надо кого-нибудь устрашать, — буркнул Мэйтон, — Хотя бы даже и самих себя. Они никогда не могли отвечать за свои поступки, вот и придумали себе «козла отпущения» — очередное пугало, что бы хоть как-то сдерживать свои низменные порывы, да и сваливать на кого-то свои беды и неудачи — поморщился он.

Мэйтон взял лежащий рядом пучок сорванных трав, помял в руках, и закинул их в кипящую воду. Запахло тимьяном и дикой мятой.