Александр Рудазов - Война колдунов. Вторжение.

— Что делать, что делать… Похорони их. А то вонять начнут.

Моав Ехидна зевнула, закрываясь ладонью от бьющего в глаза солнца. Опять не удалось как следует выспаться — ночью привели очередного заключенного, а тот оказался до жути шумным. Распевал песни, горланил что-то на дикой смеси рокушского и альберийского…

Хорошо хоть, под утро утихомирился. Теперь наконец-то можно вздремнуть — все равно больше заняться нечем.

В дверях зазвенели ключи. Пожилой капрал внес поднос и добродушно пробасил:

— Ваш завтрак, зеньора колдунья. Яйцо с двойным желтком, гляньте-ка!…

— Спасибо, Манрыкан, — приветливо улыбнулась тюремщику Моав.

Учитывая заслуги перед короной, камеру ей предоставили весьма комфортабельную. Кормят тоже очень неплохо. Но выпускать пока что и не думают. Снятие ошейника тоже не обсуждается. Как бы там ни обернулось, она по-прежнему пленная серая колдунья, оранжевый плащ.

Вот когда война закончится — тогда и решат, что с ней делать.

— Что это за соседа вы мне подсадили, Манрыкан? — вежливо спросила Моав.

— Шумел?… - сочувственно почесал в затылке капрал. — Ну, если меня спросить, этот у нас долго не задержится…

— Почему? Он разве не политический?

— Политический, потому и здесь. Вроде бы короля прилюдно поносил, да еще королевскую статую, звиняйте за выражение, обосцал. Только если меня спросить, этого парня в клинику надо, а не к нам.

— Да, шумит он сильно… — согласилась Моав.

— Не иначе скоро переведут, — сказал Манрыкан. — Еще и покалечен бедолага — ступня от лодыжки деревянная, пол-уха в драке откусили…

Моав Ехидна рассеянно покивала. Дверь закрылась, и колдунья осталась наедине со своим завтраком. Омлет из двух яиц, свежая ветчина, еще теплый хлеб… Даже и не скажешь, что в тюрьме.

Минуточку… Деревянная ступня?… Пол-уха и деревянная ступня?… Почему ей это кажется таким знакомым?…

Вилка замерла в воздухе. Моав резко вскочила и забарабанила в дверь.

— Манрыкан!!! - истошно вопила она. — Кто-нибудь!!! Откройте, откройте, выпустите!…

Сзади послышался слабый смешок.

— Выпустите… меня… — прошептала Моав, поворачиваясь к звуку.

На стене засветилось белое пятно. И из этого пятна высунулся низенький, необычайно бледный человечек.

На правой ноге вместо лодыжки и ступни — деревяшка. На тыльной стороне ладоней — что-то вроде губных гармошек. Искривленный в усмешке рот демонстрирует клыки — очень длинные и острые клыки…

— Дзецар Киллер… — сглотнула Моав, оседая на пол.

— Моав Ехидна, — тоже узнал ее Дзецар. — Значит, Хог дал верные сведения…

Жуткий колдун-полукровка осклабился, поднимая руку. Кровь отца-Злыдня даровала ему оттенок кожи и волос, позволяющие при необходимости выдавать себя за рокушца без всякой маскировки.

Благодаря этому он и сумел стать одним из особо доверенных агентов Турсеи Росомахи…

«Губная гармошка» тихо щелкнула, и Моав вздрогнула, опуская глаза. Грудь пронзило сразу тремя крохотными шариками. Уже этого достаточно, чтобы убить кого угодно, а тут еще колдовской холод, расходящийся по телу…

— Зеньора колдунья?… - приоткрылась дверь.

Манрыкан бросил один лишь взгляд на происходящее в камере и дико закричал:

— Тревога-а-а-а-а!!! Трево-о…

Крик захлебнулся. Капрала тоже пронзило колдовскими пулями. Дзецар довольно ухмыльнулся, нашарил в своем тряпье бутылочку фиолетовой жидкости и с удовольствием отхлебнул.

Через несколько секунд к камере примчались еще два тюремщика. Они не стали тратить времени на крики, сразу бабахнув из пистолей.

Усмешка Дзецара стала еще шире. Зелье уже подействовало — пули прошли прямо сквозь него, расплющившись о стену.

На глазах изумленных тюремщиков колдун помахал ручкой и растаял в воздухе.

Ляку — самая маленькая рокушская монета, ныне не существующая. Чеканка была остановлена после инфляции 7129 года.

Фухтель — плоская сторона сабли.

Акорд — сдача крепости на почетных условиях для осажденного гарнизона.

Даркмэн (Человек Тьмы) — герой американских комиксов. С помощью специальных резиновых масок перевоплощался в других людей.

В Рокуше дернуть дворянина за волосы — оскорбительный жест, означающий вызов на дуэль. Эквивалент брошенной перчатки.

Объявляю атаку! ( кент)

Сотый в ремонте.