Александр Рудазов - Война колдунов. Штурм цитадели.

Неудивительно, что так поплохело.

Слезящиеся глаза моргнули. Неподалеку от альдареи море вспучивается. Кок зажмурился, протер веки кулаками — вспучивание никуда не исчезло. Наоборот — горб растет, с него сходят водяные потоки, а из-под них проступает что-то огромное, темно-серое…

Обомлевший кок пискнул, падая на широченную задницу. О бунте в желудке он мгновенно позабыл. Над альдареей нависла гора. Громадные ладони ухватились за пирс, вытаскивая эту чудовищную тушу из гавани. Доски затрещали, крошась в мелкую щепу.

— Кто здесь?! - истошно крикнул с пристани какой-то капитан-колдун. Кончики пальцев засветились серебристым — аэромант приготовился шарахнуть молнией. — Ты что такое?!

Каменное лицо смерило крохотного человечка презрительным взглядом. Пемзовая кожа быстро подсыхает, приобретая более светлый оттенок.

Двухметровые пальцы сжались в громадные кулаки. Толстенные губищи медленно разомкнулись, и колоссальный силикоид оглушительно прогрохотал:

— Я СУЛТАН ЗЕМЛИ!!!

— А зачем ты… здесь?! - потребовал ответа колдун.

— Я ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ТОПТАТЬ И КРУШИТЬ!!!

Коцебу, до половины врывшийся в землю, светится электрическим светом. Внутри шумно переговариваются — идет заседание генерального штаба.

Сегодня рокушские войска подошли вплотную к ларийской границе и остановились. На другой стороне уже поджидают войска серых, возглавляемые сразу тремя членами Совета Двенадцати. Здесь, на огромной южной равнине, состоится решающее сражение, которое определит — рокушцы ли пойдут освобождать Ларию, или же серые нанесут повторный удар по Рокушу.

Какое-то время маршал Хобокен обдумывал вариант прямого прорыва к столице. Избежать баталии, обойти неприятеля другой дорогой — благо рокушцы превосходят серых в мобильности — и ударить сразу по Симбаларю. Но по зрелому размышлению отказался от этой мысли. Такой вариант был бы хорош, если бы противником были ларийцы — когда столица взята, победа практически в кармане.

Но серые в Ларии — захватчики. Симбаларь им не столица, а всего лишь центровая база. С ее потерей они отнюдь не проиграют. В то же время маршал Астрамарий при таком раскладе запросто может поступить аналогичным образом — ударить всеми силами по беззащитной Владеке.

То-то смешная будет победа — Промонцери Альбра взята, но родной Рокуш в руинах…

Креол сидит недовольный, с трудом скрывая нетерпение. Он только что сверялся с магическим зеркалом — его ученица все еще в трехстах километрах к северо-востоку. Автоматы Гора благополучно форсировали Готиленсе, переправившись прямо по дну, но даже при самой максимальной скорости будут здесь только завтра, во второй половине дня.

Однако всем ясно — дождаться подкрепления не получится. Битва — кровь из носу — должна состояться как можно скорее. Разведка выяснила, что серые не нападают первыми только потому, что к ним самим постоянно стягиваются новые силы. Армия Руорка и Квиллиона растет, как на дрожжах. Промедлить, упустить момент — непростительная ошибка.

— Так значит, это и есть меч Астрамария?… - задумчиво произнес Креол, разглядывая длинный «пламенеющий» клинок.

— Да, — наклонил голову Обелезнэ Первый. — Барон Джориан заставил его расстаться с ним, прежде чем…

— Так вот он какой — убийца лода Нэйгавеца… — погладил бородку лод Гвэйдеон. — Необычная ковка… И веет от него чем-то нехорошим… Я чувствую в нем Тьму, святой Креол…

— Да, я тоже, — согласился маг. — Не может быть сомнений — это помнящий артефакт.

— Помнящий?… - не понял король. — Что вы имеете в виду, герцог?

Маг поморщился. Одно время он читал Ванессе лекцию по артефакторике и сейчас в голове пронеслась та часть, которая отвечает заданному вопросу. О том, что кроме обычных артефактов, творимых руками магов, существуют и другие их разновидности, никем специально не создаваемые. Например, стихийные, родившиеся благодаря природному магическому выплеску. Или одушевленные — в которые по собственной воле вселяется некая астральная сущность. Или священные — предметы, озаренные божественным благословением. Есть и другие варианты.

Но этот меч — несомненно, артефакт помнящий. Так называют очень личный предмет, которым долгое время пользовалась некая незаурядная персона. Совсем не обязательно маг — это может быть великий правитель, воин, ученый, даже просто талантливый ремесленник. После многих лет владения на таком предмете остается своеобразный отпечаток души хозяина, тень его дарования, его знаний и умений. И простой предмет превращается в артефакт — помнящий артефакт.