Джеймс Кейбелл - Юрген

…Наша любовь была честна, но недолговечна. Никто не может оживить ее, поскольку ножки Доротеи растоптали жизнь этой любви. Однако раз эта наша жизнь тоже завершилась – эгоистичная жизнь, которая не могла позволить нам любить кого-либо другого, – не должны ли мы каким-то образом добраться до той веры, которой мы поклялись перед вечностью, и вновь ощутить удовлетворение в некоем сказочно-красочном царстве? Я думаю, это несомненно произойдет. Пусть будет так, я не люблю жену гетмана Михаила.

– Что ж, слушать вас – одно удовольствие, – заметила Доротея, – поскольку я вижу, как вы обращаете свою печаль в сырье для стихов. А я отправляюсь на поиски Юргена, так как он любит совершенно иначе и намного занятнее.

И опять, каким бы ни был предмет, о котором задумалась девушка, мысль о нем нежно окрасила ее щеки, а воспоминание придало взору бесконечную радость.

Это длилось лишь мгновение. Девушка оставила Юргена, дружески помахав ему рукой, и ушла от него, больше не думая об этом старике (как он мог видеть) уже в тот миг, когда отвернулась от него. И она направилась в сторону рассвета на поиски того юного Юргена, которого она, будучи во всем совершенна, любила, хотя и весьма недолго, но вполне заслуженно.

– Несс, – говорит Юрген, – неужели я так изменился? Ведь та Доротея, которую я любил в юности, не узнала меня.

– У добра и зла очень точные расчеты, – отвечал кентавр, – и лицо каждого человека – своеобразный гроссбух. Между тем солнце встает, начинается новый день. А когда тени тех двоих, что придут сюда, упадут на сад, предупреждаю тебя, поразительные перемены будут вызваны требованиями хлеба с маслом. У тебя нет времени оживлять старые воспоминания беседами с теми, с кем ты был в саду прежде.

– О, кентавр, в саду между рассветом и закатом никогда не было никого, кроме Доротеи ла Желанэ. Кентавр пожал плечами.

– Возможно, ты все забыл. Определенно, ты недооцениваешь окружающих людей. Тех случайных посетителей, которых ты видел. Вдобавок поблизости круглый год обитают все разновидности воображаемых существ. К югу отсюда живут феи, и там же гномы. Справа от тебя – царство Валькирий; их союзники – Амазонки и Кинокефалы. Все три этих народа находятся в постоянной вражде со своими соседями – Бабами-Ягами, для которых стряпает Морфей и чьим монархом является Ох – существо чрезвычайно опасное, чтобы называть его по имени. К северу обитают лепрехуны и Люди Голода, чьим королем является Клобхэр. Мой народ, которым правит Хирон, живет еще дальше к северу. Там в горах пасется Сфинга, а Химера сейчас стара и всеми осмеивается. Говорят, что в сумерки Сфингу посещает Цербер, хотя я никогда не распространял сплетен…

– Кентавр, – сказал Юрген, – а что здесь делает Доротея?

– Ведь здесь живут все женщины, которых когда-либо любил мужчина, – ответил кентавр, – по весьма очевидным причинам.

– Это суровые слова, мой друг.

Несс постучал указательным пальцем Юргену по тыльной стороне ладони.

– Мясо для червей! Делай что угодно, но эта пища предназначена маленьким белым червям. Оно вскоре станет бурлящей бледной гнилью, наподобие кипящего молока. Это тоже суровые слова. Но они истинны.

– И та Доротея, которую я любил в юности, была воображаемым существом?

– Мой бедный Юрген, ты, который когда-то был поэтом! Она – шедевр твоего воображения. Ведь это была лишь пустая, глупая и ветреная, горбоносая и белобрысая барышня, не обладающая особо примечательной внешностью – и оцени, что твое искусство сотворило из столь бедного материала! Ты должен собой гордиться!

– Нет, кентавр, я не могу вполне гордиться своей глупостью, однако я о ней не сожалею. Я был одурачен яркой тенью собственного создания, говоришь ты мне, и допускаю, что, вероятно, это так. Тем не менее я служил прелестной тени, и мое сердце будет хранить память о той прелести до конца жизни, в некоем мире, где другие люди, задыхаясь, следуют за тенями, которые даже не привлекательны.

– В этом что-то есть, Юрген. Что-то также есть и в одной старой истории, которую мы обычно рассказываем в Фессалии, о лисе и винограде.

– Но послушай, Несс, существует император, что правит нынче в Константинополе и время от времени имеет дела со мной. Да, я мог бы рассказать тебе историю про то, какими хитростями он достиг трона…