Николай Басов - Магия Неведомого

– Что? – переспросил он. – Что я должен понять, сахиб?

Голосок у него был нежным, певучим, едва ли не детским, что было странно для такого существа. Но всем было известно, что это – прием маскировки, при желании он умел рычать не хуже самого отпетого орочьего дикаря.

– Мы отправляемся в поход, Тальда, – стал объяснять рыцарь. – И ты должен к нему как следует подготовиться.

– Это слишком общее распоряжение, сахиб. Что я должен делать? – снова едва ли не по-девичьи пропел Тальда, наморщив свой лобешник.

– Еще раз, мы отправляемся в поход, – повторил Оле-Лех. – Поэтому ты должен сделать следующее…

А Фран отвлекся. Он снова налил себе бренди и подумал, что идея Оле-Леха запастись этим напитком здесь не лишена разумности. Вот только денег у него было маловато, но Госпожа сказала, что они получат деньги из ее казны, как и средства передвижения. Вот только что из этого выйдет, когда они перейдут в Нижний мир, он не знал.

Как и никто толком не знал. Бывало, что деньги тут, в Верхнем мире, превращались там в какую-то грязную глину, а отличное вино оборачивалось уксусом. И даже они сами, создания разной природы здесь, становились там… неизвестно кем. Такое при переходе в Нижний мир случалось сплошь и рядом. Зато всегда оставалась надежда, что очень-то существенно ни они сами, ни вещи, с которыми они отправятся туда, не изменятся. Такое тоже частенько происходило. Да, надежда все же оставалась, и приходилось положиться на нее… Согласно полученному распоряжению Госпожи.

Первым в путь отправился Сухром. Откуда-то сверху, из той самой серой хмари, которая заменяла в Верхнем мире небо и которой так много внимания уделяла Джарсин Наблюдательница, спустился летучий корабль. Он был красив, хотя изящный и небольшой его корпус висел под странного вида раздутым баллоном. Местные обыватели и раньше видели этот корабль, но нечасто, а потому выбежали на улицы и площади, чтобы получше рассмотреть эдакое диво. Но по мере того как вся эта странно невесомая машина, от которой к тому же веяло несомненной магией, снижалась и замедляла ход, все начинали неуверенно переглядываться, и скоро на улицах не осталось любопытных. Вероятно, они все же следили за тем, что происходит, но осторожно, незаметно, исподволь – интерес к делам Госпожи был слишком рискованным делом, чтобы об этом забыть из-за пустого любопытства.

Корабль завис над главной площадью Слободы, перед собором Джарсин Бело-Черной, и с него кто-то выкинул веревочную лестницу. Она была так длинна, что корабль оставался футах в ста выше шпиля собора. При этом причудливые крылья его взмахивали, удерживая судно на одном месте. Все же вверху гулял ветер, и вот чтобы этот ветер перебарывать, кто-то и отрабатывал корабельными крыльями. И все равно лестница, сброшенная сверху, моталась чуть не по всей площади, пока не зацепилась за непонятную фигуру, украшающую фонтан.

Трое рыцарей со своими оруженосцами во время этих маневров летающего корабля стояли у ворот гостиницы и, задрав головы, как и зеваки незадолго до этого, смотрели вверх. Сухром сказал:

– Наверное, это за мной… Я так думаю. Все же мне дальше всех путешествовать.

– Может, и за мной, – отозвался Оле-Лех. Ему корабль отчетливо понравился, он был не против подняться на борт удивтельного сооружения и отправиться на север, согласно приказу.

По лесенке сноровисто стал спускаться некто в овчинной короткой куртке, когда он прополз половину лестницы, Фран ахнул:

– Тарх, настоящий тарх, разрази меня гром!

– Я не очень-то их жалую, – отозвался внезапно Оле-Лех. – Они со мной почему-то все время ссорятся, приходится пускать в ход кулаки, а у них кости хрупкие, одному я не то что челюсть повредил, но и что-то в шее сдвинул, он потом со мной больше и не разговаривал вовсе.

– Ты же сам из их породы, – покосился на северянина Сухром.

– В том-то и дело, что у меня отдаленное с ними родство, а они презирают тех, кто как бы из их племени, но у кого нет крыльев. – Он помолчал, наблюдая за тархом с корабля. – Вы замечали, что сложнее всего приходится с теми, к кому мы отчетливо принадлежим по роду, но кем не являемся?

– Да, – согласился Сухром, – мне с гоблинами и орками тоже не всегда договориться удавалось. К тому же орки сильнее меня и знаешь как дерутся? Пока меч не вытащишь, ни за что не уступят.

– Даже поговорка есть, – поддакнул им Фран, – упрямый как орк.

– Настоящие упрямцы как раз огры, но орки от них как-то происходят, вот и остались у них такие вот… характерные особенности, – вздохнул Сухром. Он вообще после возвращения из замка Госпожи часто выздыхал.