Геннадий Борчанинов - Удача мертвеца (СИ)

— Мур, ты трусливый ублюдок! — заорал я изо всех сил, надеясь, что он меня услышит.

Он услышал. Бриг подошёл к «Мстителю» вплотную, борта столкнулись с оглушительным грохотом.

— Надо было тебя повесить! — услышал я знакомый голос и меня затрясло от нарастающего гнева.

Я стиснул рукоять пистолета. Пулю, предназначенную ему, я зарядил заранее. Я шёл сквозь огонь и кровь прямо к нему, механически прорубаясь через ряды испанцев.

Мои абордажники топорами вскрыли капитанскую каюту, открыли люки на пушечную палубу и в трюм, и людская масса хлынула в тесные коридоры, драться ради золотых монет и драгоценных камней.

На одном галеоне оказалось сразу четыре команды, и сражение превратилось в полный хаос. Я убивал всех, кого не мог узнать.

Незнакомый пират в широкополой шляпе кинулся на меня с саблей. При каждом взмахе с кончика сабли срывалась алая капля крови. Пират мерзко ухмылялся, уверенный в скорой победе — до сих пор я только уворачивался от его ударов.

— Сдохни! — прорычал он.

Я резким движением ушёл в сторону, чуть не столкнувшись с одним из соратников, и сабля прорезала воздух в том месте, где я только что был. Моя шпага взметнулась вверх, чтобы тут же обрушиться ему на голову, но враг парировал мой удар. Клинки столкнулись с оглушительным звоном, я тут же пнул пирата в колено.

Тот зашипел от боли и попытался достать пистолет. Это и было его ошибкой. Пока он выхватывал оружие, я двинул ему кулаком в челюсть, а затем чиркнул шпагой по горлу.

Сражение шло уже на нескольких кораблях — команду Уильяма оттеснили на борт «Мстителя». Я снова заметил знакомый силуэт моего бывшего помощника и побежал к нему.

— Эдди, дружище! — воскликнул он, словно мы встретились в таверне как добрые друзья, а не стояли друг напротив друга в битве.

— Уильям Мур, — процедил я.

Болтать с ним было глупо — хитрый ублюдок обычно этим и пользовался, осыпая противника оскорблениями, чтоб вывести из себя.

— Поверить не могу, что ты ещё не сдох, — улыбнулся он, покачивая ирландским полуторным мечом.

— Не мог пропустить веселье, — ответил я и бросился в атаку.

Предатель легко парировал мои выпады, но я не мог просто так отступить — шпага свистела в воздухе, я бешено размахивал клинком, от ярости позабыв все уроки фехтования.

Мур поймал меня на контратаку, я успел отскочить, но он всё-таки порезал мне кожу на груди. Индейский амулет упал на палубу с громким стуком и куда-то укатился.

— Я буду кромсать тебя, пока ты не заплачешь, — сказал он, провоцируя меня на ещё один выпад, но я не поддавался.

Повязка на лице ослабла и сползла на глаза. Я сорвал её резким движением и зашипел от боли, чувствуя, как вместе с тканью отрывается зажившая кожа. По лицу потекла кровь, капая на палубу.

— Тебя что, черти в аду жарили? — спросил Уильям, глядя на ожоги.

Я заметил страх в его взгляде.

— Вернулся за тобой, — произнёс я.

Я поднял шпагу остриём вверх и шутливо отсалютовал предателю, а затем сделал несколько быстрых выпадов. Уильям отскочил от каждого, отступая назад и размахивая мечом, а затем кинулся на меня, пытаясь разрубить меня от шеи до паха. Я легко уклонился и ткнул его шпагой в грудь. Клинок заскрежетал по ребру, на белой рубашке выступила кровь. Уильям отошёл на два шага и неверящим взглядом уставился на алое пятно.

— Я разрежу тебя на кусочки! — зарычал он, стараясь скорее приободрить себя.

Слева от меня дрались два пирата, и я подскочил к ним, ударом в спину прикончив незнакомого. Уильям Мур снова бросился на меня, пытаясь финтами и ложными выпадами отвлечь моё внимание.

Меч просвистел рядом с моим ухом, едва не лишив меня головы. Я шпагой попытался отбить очередной удар, но тяжёлый меч попросту сломал её.

— Ты мне надоел, — сказал я и выстрелил предателю в лицо той самой пулей, которую хранил при себе как напоминание.

Я не испытал никаких эмоций, ни облегчения, ни радости, ни чувства выполненного долга. Глядя, как оседает на землю мёртвое тело, я думал о том, что делать дальше. Я отвернулся, выхватил меч из остывающей руки и продолжил драться.

Видя, что их капитан мёртв, многие из предателей бросали оружие и сдавались, но я пощады не знал. Я убивал всех, без разбору, кромсал будто мясник, механически, без эмоций. Кровь, текущая с моего лица, запеклась чудовищной маской.

Галлоуэя, боцмана, я нашёл уже мёртвого, кто-то разрубил ему голову. Я плюнул на его труп и пошёл дальше по палубе «Мстителя», сея смерть и внушая ужас.