Дмитрий Емец - Лед и пламя Тартара

Ирка молчала. Ей казалось, что в сердце у нее все замерзло. Мороз, от которого трескаются кости и глаза становятся стеклянными – и тут же рядом всепожирающее пламя. Типичный пейзаж Нижнего Тартара. Всего три дня и – коляска. Пауза тянулась бесконечно долго. Слышно было, как снаружи в стекло бьется мотылек. Чего он хотел, о чем мечтал? Попасть в лампу и сгореть?

Двуликий Аа внимательно наблюдал за Иркой.

– Откровенно говоря (но это, разумеется, сугубо между нами), шлем валькирии мне не особо и нужен. Да, конечно, я могу выгодно перепродать его, ну да что из того? Мы, древние, несправедливо забытые боги, не служим свету и не служим мраку. Мы играем на своей собственной стороне, – сказал он каким-то особым, подсказывающим лазейку голосом.

– Вы хотите сказать, что могли бы оставить шлем мне? – не поверила Ирка.

– Почему бы и нет? Людей всегда отличала от животных способность договориться, а уж богов-то и подавно! – охотно закивал Двуликий Аа.

Ирка недоверчиво взглянула на шар. Вода не рябила. Однако, несмотря на это, валькирия-одиночка не поверила Двуликому. Возможно, цена, которую он предложит, окажется слишком высока.

– Новая сделка? – спросила Ирка.

– Почему бы и нет? Сделки – это моя специальность. Шлем в обмен, скажем, на... – Двуликий запнулся, но скорее из кокетства. Он явно знал, что именно хочет попросить. – В обмен на дарх Арея!

– На дарх Арея? Зачем он вам? – удивилась Ирка.

Двуликий сделал рукой нетерпеливое движение. Сброшенная личина толстяка, висевшая в воздухе у него над головой, конвульсивно повторила тот же жест. Она уже истаивала, размывалась и была едва видна.

– Какая тебе разница: зачем? Сделка есть сделка. Когда ты покупаешь в магазине ножик, тебя же не спрашивают, что ты им будешь резать: колбасу или соседей?

– Не спрашивают, – согласилась Ирка.

– Вот и дарх Арея мне нужен, потому что нужен. И потом, разве Арей не враг света?

– Враг, – хмуро признала Ирка.

– Вот и прекрасно! Я даю тебе возможность не только сохранить шлем, но и выслужиться перед светом. Решай, валькирия! По секрету могу сказать, что дарх может достаться тебе почти даром. У Арея крупные неприятности. У него и у всех его приятелей. Поэтому, если в руки тебе попутно свалятся бронзовые крылышки светлой, не упускай их. Я дам хорошую цену. Спрос на такие сувениры всегда стабильный. Главное, знать, что, где и кому предложить.

Ирка подумала, что с этим у него проблем не возникнет. Двуликий явно знал, где и кому.

– Если все так просто, почему бы вам не пойти и не взять у Арея дарх самому? – не без язвительности поинтересовалась Ирка.

Двуликий нетерпеливо мотнул головой.

– Если бы я мог сделать это сам, я не предлагал бы тебе сделку. Так что, по рукам, валькирия? Клянешься? Согласен даже без подписи. Уж я-то знаю, кому можно верить.

Двуликий стащил с руки перчатку и протянул Ирке ладонь. Ладонь у него была удивительно гладкой, без единой линии. Ирка задержала на ней взгляд. Предупреждение Мамзелькиной свежим утопленником всплыло у нее в памяти.

– Руку жать не буду. Клясться тоже не буду, – отказала она.

– Как не будешь? КЛЯНИСЬ! – страшно возвысил голос Двуликий.

Его глаза полыхнули из-под маски – яростно, требовательно, нетерпеливо. Настойчивая ладонь тянулась к Ирке. Казалось, только распахнешь на миг пальцы и – все, рукопожатия уже не разорвать. Никогда.

– Клясться не буду. Но я подумаю, – сказала Ирка, опуская глаза, чтобы не ощущать назойливого давления бога торговцев и ростовщиков.

– Ты подумаешь? Да кто ты такая, чтобы думать? Жалкая калека, которой волею судьбы достались доспехи валькирии! КЛЯНИСЬ!

– Нет. Никаких клятвенных сделок с разжалованным божком лжецов я заключать не буду, – сказала Ирка с вызовом. Робость и деликатность – эти два бича действительно великодушных сердец, когда им приходится общаться с хамами, – отступили. Бывают моменты, когда церемонии невозможны.

– ЧТО? – взвился Двуликий. – Ты играешь со смертью! Я отберу у тебя шлем прямо сейчас!

Мгновение – и жезл в его ладони превратился в изогнутый клинок со множеством зазубрин. У Ирки закружилась голова. Зазубрины сквозили нездешней силой. Ирка внезапно поняла, что дает клинку Двуликого силу. Жертвенная кровь. Много жертвенной крови.

Что ж! Пусть победит тот, кто достоин. Поздно бояться. В серьезном бою, когда некуда отступать, трусы всегда умирают первыми. Копье скользнуло в ладонь к Ирке. Его наконечник был нацелен точно в горло Двуликому, под отлитый подбородок маски.