Дмитрий Емец: Третий всадник мрака

– Ну-ка, ну-ка! Что же ты, противнюшечка, со мной сделаешь? Натравишь котика? Прогонишь звуками флейты? – с издевкой спросил он.

В отличие от комиссионеров суккубы не слишком боялись маголодий. Нет, они, разумеется, исчезали, когда их изгоняли, но уже через пару минут возвращались вновь как ни в чем не бывало.

Даф задумчиво куснула заусенец на большом пальце.

– Зачем же сразу флейтой? Есть и другие способы, – сказала она и, отступив назад, что-то зашептала.

– Шепчи-шепчи! На меня заклинания не действуют! – со смехом сказал Хнык.

Он продолжал издевательски подпрыгивать и кривляться, но делал это все менее уверенно. На лице медленно проступала тревога. Затем он остановился и уставился на ноги. Они укорачивались и срастались, начиная от пояса и ниже, к коленям. Изменялись не только ноги. Лицо стекало, точно воск. Тело на глазах округлялось, оплывало, обрастало чем-то густым, коричневым, с темным подпалом. Руки втягивались в плечи. Позвоночник гнулся и кренился к земле, не выдерживая тяжести неуклюжего длинного туловища.

Когда ноги окончательно срослись и ступни исчезли, суккуб не смог стоять и тяжело рухнул на асфальт. Вначале он испугался, но внезапно понял, что на асфальте гораздо удобнее. Он согнул туловище, попытался ползти и понял, что это получается у него просто отлично.

– Что ты со мной сделала, светлая? Что это было за заклинание? – крикнул он Даф.

– При чем тут заклинание?.. О-о-о, как я довольна, что ты стал гусеницей! О, как я мечтала об этом! Как я хочу, чтобы ты полз по трубе и шмякался! Полз и шмякался!.. Полз и шмякался!.. Сделай это, милый! Сделай это для меня! О-о-о! – сказала Даф со страстным придыханием.

Теперь она уже не шептала и говорила громко.

– Перестань! Ты что, больная на голову? Не хочу я никуда лезть! – в панике пискнул Хнык, ощущая, что его тело начинает подчиняться.

Помимо своей воли он уже полз по водосточной трубе, дополз до второго этажа и шлепнулся на асфальт, разбрызгивая зеленоватую вонючую слизь. Прохожие морщились. Они по-прежнему ничего не видели, однако запах был доступен даже восприятию нижнего мира.

– О, как это фантастично! Сделай это еще раз, милый! Упади с трубы! – мстительно сказала Даф и, спохватившись, что говорит обычным голосом, добавила на всякий случай парочку страстных придыханий.

– Прекрати! Откуда ты знаешь? Я думал: это тайна! – взмолился суккуб, покорно взбираясь на скользкую трубу.

Даф брезгливо смотрела на него. Стражи света давно выяснили, что суккубы наделены врожденным свойством подстраиваться и приспосабливаться, превращаясь в то, во что пожелает их собеседник. Для того они и сотворены мраком. Причем превращение осуществляется помимо воли самих суккубов. Условие одно: пожелание надо произносить соответствующим голосом. Иначе суккуб не воспримет.

– О, как я хочу, чтобы ты выполз на дорогу под колеса грузовика! О-о-о! Я так мечтаю об этом! Это моя фантазия, милый! – сказала Даф, благоразумно придерживая Депресняка за ошейник. Не сделай она этого, кот давно полосовал бы мерзкое существо когтями.

Огромная гусеница, изгибаясь, стала выползать на дорогу. Уже у самой бровки она попыталась заупрямиться, но Даф поторопила ее тремя страстными «о-о-о!» и одним гиперстрастным «О-О-О!». Причем гиперстрастное «О-О-О!» на самом деле было просто замаскированным зевком.

– О да, да! Это так чудесно!.. Ползи быстрее, милый!.. Быстрее!.. О-о-о! А то опоздаешь попасть под тот чудесный туристический автобус! – сказала Дафна, всматриваясь в даль.

– Перестань! – завизжал Хнык. – Перестань, светлая! Ты что, садистка? Больная на голову? Я личность творческая! Я же лицом работаю! Меня засмеют в Тартаре, если я попаду под автобус да еще в обличье червяка! Мне же новое тело придется выписывать! Пока сошьют, пока срастется, пока магию наложат!

– А мне какое дело? О, какие чудные у автобуса колеса! Они все ближе! О-о-о, милый, как это чудесно!

– Перестань сейчас же! Караул! Убивают! – завизжал суккуб в полной панике.

– Сдаешься?.. Не будешь больше в Мефодия превращаться? – спросила Даф.

– Буду, противная! Ты мне не указ!

– Ну тогда, милый, сам напросился! О-О-О!

– Только не «о-о-о»! Сдаюсь! – взвыла несчастная гусеница, с ужасом косясь на колеса автобуса.

Даф вздохнула, подумала и великодушно махнула рукой.

– Свет с тобой! Живи! – сказала она.

Суккуб перестал корчиться, метнулся обратно на тротуар и со всей возможной поспешностью принял свое начальное – полумужское-полуженское обличье.