Дмитрий Казаков - Ледяной клинок

Правила выглядели просто – стреляют все по очереди, кто не попал – вылетает, попавший – выходит в следующий тур. Магию, а также всякие уловки использовать запрещено, зрителям во время выстрела положено молчать. Приз в пятьсот геденских серебряных грошей получает победитель.

– Все ли поняли? – черные глаза герольда выразительно сверкнули под кустистыми бровями. – Тогда начнем, во имя богов. К рубежу вызывается, – он поднял свиток, – Уборган Рыжая Башка…

Зрители заорали, а из толпы лучников вышел тощий молодец с копной огненных волос. Поклонился герольду, встал на линию и вытащил из колчана за спиной длинную стрелу. Через мгновение она затрепетала в самом центре мишени, а наблюдавший за потехой народ завопил вновь.

Когда к рубежу вышла белая, как снег Саттия, Олен затаил дыхание. Но девушка сделала все уверенно, несмотря на то, что с ристалища в момент ее выстрела донесся рев труб.

Отстрелялось еще около десятка лучников, и на этом первый тур закончился. Промахнувшиеся смешались со зрителями, герольд отдал помощникам приказ отодвинуть мишень еще на пятьдесят шагов. Олен сглотнул, облизал пересохшие губы, глянул в сторону палатки, где разливали пиво. Прикинул, что времени до второго выстрела Саттии у него предостаточно, и решительно принялся протискиваться через толпу.

Отстоял небольшую очередь и протянул взмыленному, мокрому от пота торговцу оставшийся со вчерашнего дня грош. Вместо него получил скользкую деревянную кружку с колышущейся над ней шапкой пены. Нашел место у стола, где жадно хлебал пиво тощий менестрель в алой квадратной шапочке с пером и длинном двуцветном плаще.

Рядом с хозяином пристроилась лютня в чехле.

– Не жарко в плаще-то? – спросил Олен, глянув в сторону поднявшегося над лесом солнца.

– Положение обязывает, – хмыкнул менестрель, блеснули его странно светлые, почти белые глаза. – Такую одежду на юге даже называют «дом певца». А у тебя что с рожей? Зараза какая?

– Десять лет назад эта штука выросла, – вполне натурально вздохнул Олен. – Ни один знахарь помочь не смог.

– К магу тебе надо, – менестрель допил пиво и сыто рыгнул. – Если денег накопишь, поезжай в Гюнхен. Там сильный колун живет. Уж если он не поможет, то не поможет никто.

И, закинув лютню на плечо, зашагал в сторону ристалища, где трубы запели еще раз, тонко и пронзительно.

– Э, спасибо… – поблагодарил Олен уже в пустоту, торопливо опустошил кружку и поспешил обратно к стрельбищу.

Второй тур был в самом разгаре. Перешедшее зенит солнце яростно пылало в вышине. Промахнувшиеся лучники оглашали воздух смачными ругательствами, зрители улюлюкали, а мишень напоминала плоского ежа, утыканного длинными иголками.

Саттия не оплошала и на этот раз, вместе с дюжиной самых умелых прошла в третий тур.

– Отодвигайте еще на пятьдесят шагов, – приказал герольд, когда стрелы оказались выдернуты, и вновь засуетились его помощники.

На этот раз стрелки целились подолгу, задирали луки, чтобы стрелять навесом. Выжидали, пока стихнет ветер, и только потом спускали тетиву. Зрители следили за стрелой, затаив дыхание, и когда при попадании раздавался глухой стук, взрывались радостными воплями.

Саттия вновь попала. Вместе с ней с заданием справились еще трое – начинавший состязание Уборган Рыжая Башка, белобрысый парень с ростовым луком и невзрачный горожанин, что записался последним. Герольд сурово оглядел оставшихся претендентов и сказал:

– Видят боги, ваше мастерство велико. Четыре прута в три локтя на сто шагов. Кто срежет мишень ближе к верхушке, тот и победил.

Олен поскреб голову – он сам стрелял неплохо, на охоте сбивал утку на лету, но за такое задание не взялся бы. Когда вкопали прутья, то со ста шагов те показались очень тоненькими, словно ниточки. Свежий восточный ветер налетел, принялся раскачивать их туда-сюда.

– Первым стреляет Грегор Торви, – объявил герольд.

Невысокий, кругленький горожанин вышел к рубежу, поклонился толпе, и та в ответ заревела. Олен понял, что зрители поддерживают своего, того, с кем каждый день сталкиваются в Гедене. Когда поднялся лук с загнутыми кончиками, на стрельбище наступила полная тишина.

Тренькнула тетива, и стрела воткнулась в землю в полушаге от крайнего справа прута.

– Разрази меня боги Бездны! – выругался Грегор, но тут же улыбнулся, точно смущаясь собственных слов.

Он развел руками и отошел, место на рубеже занял Уборган Рыжая Башка. Поднял лук и застыл, точно статуя.