Дмитрий Казаков - Ледяной клинок

– Прошу к столу, – церемонно сказала девушка и проказливо улыбнулась. На гладких розовых щеках появились ямочки. – Надеюсь, что доблестный муж не откажется отведать моего угощения?

– Э… ну да… конечно, – за этот день Олен смущался больше, чем за несколько лет до этого.

Саттия мало походила на молодых крестьянок, с которыми он привык иметь дело. В ней не было заметно и следа робости, а бойкости хватило бы на пятерых. Да и внешне она отличалась от той же Алирны, как елка от березы, хотя выглядела очень даже привлекательно…

Устыдившись собственных мыслей, Олен подсел к «столу» и принялся за мясо. Оно оказалось хорошо прожаренным, отдавало тмином. Во фляжке обнаружилась простая вода, чистая и холодная, захрустели на зубах хлебцы.

– Ты ешь, – проговорила Саттия, откидывая со лба прядь светлых волос, – но не забывай рассказывать.

– О чем?

– Для начала – кто ты такой? Где научился так владеть оружием?

– Человек, – Олен удивленно глянул на нее. – Обычный селянин. Всю жизнь в земле ковырялся.

– Ладно придумывать, – девушка сердито махнула рукой. – Я тебе не верю! А ну встань! Руки разведи!

Прозвучало это настолько повелительно, что Олен мгновенно вскочил, поднял верхние конечности, словно решил изобразить огородное пугало. Саттия встала следом, принялась осматривать правое запястье.

– А ну сними рубаху! – приказала она без тени сомнения в голосе.

– Э… зачем? – как оказалось, предел смущения в этот день еще не был достигнут.

– Уж не думаешь ли ты, что я голых парней не видела? – бросила Саттия с вызовом, но щеки ее чуть заметно порозовели. – А ну снимай! Мне просто нужно проверить свои догадки!

Олен вздохнул и послушался. Саттия обошла его кругом, осматривая, как торговец лошадьми – породистого жеребца, после чего уверенно заявила:

– У тебя есть мышцы, какие не вырастают сами по себе, – тонкий пальчик коснулся его предплечья, – вот эти появляются, когда упражняешься с мечом, те, что на спине – при работе с большим луком. Такие плечи можно развить только регулярными упражнениями с боевым топором.

– Ерунда это, – Олен натянул рубаху и сел обратно. – Какие боевые топоры и мечи? Я оружия в руках до вчерашнего дня не держал.

– Тогда… – Саттия нахмурила тонкие брови, – тогда остается предположить, что твои предки на протяжении многих поколений были воинами. Тем, кто родился в семьях чистокровных таристеров, умение сражаться передается по наследству вместе с цветом волос и всем прочим…

Тут Олен не выдержал и расхохотался. Белобрысая девица оказалась сумасшедшей – этим объяснялось и то, что она пришла на помощь, и ее чудные речи. Откуда возьмутся предки-воины у уроженца Заячьего Скока, где веками только и делали, что пахли, сеяли и собирали урожай?

Но смех начал стихать, когда Олен вспомнил, как орудовал клинком во время схватки с эльфами, как ловко уходил от ударов, бил так, чтобы не убить, а оглушить. Остатки хохота вышли горловым хрипом, стоило из памяти всплыть моменту, когда маленький Рендалл впервые осознал, что мало похож отца и мать, смуглых, черноволосых и темноглазых.

«Ты вылитый дедушка», – сказал тогда отец, почему-то отведя взгляд. Олен остался доволен этим объяснением, и все мысли об отсутствии сходства гнал прочь. Но сейчас в душе зашевелились подозрения.

– Ты хочешь сказать, что мои родители… на самом деле не мои? – спросил он, дернув себя за мочку уха.

– Ничего я не хочу, – Саттия выставила перед собой ладошки, точно защищаясь. – Я лишь пытаюсь объяснить то, что вижу. Ешь, давай. Или больше не хочешь?

– Почему? – Олен сунул в рот еще один кусок мяса, принялся жевать и понял, что совсем не голоден. – А о себе ты не хочешь рассказать? А то…

– Нам пора ехать, – девушка вскочила так стремительно, будто ее подбросили. – Дожуешь на ходу.

Олен не успел и слова сказать, как она собрала оставшуюся снедь, свернула скатерть и убрала ее в сумку.

– Двинулись, – проговорила Саттия нетерпеливо. – Или на закуску у тебя будет застрявшая в брюхе стрела. Но для начала я кое-что должна сделать, чтобы запутать погоню…

Она отвязала троих эльфийских коней от седла и звонко хлопнула каждого по крупу. Скакуны дружно замотали белоснежными гривами и умчались в чащу.

– Вот так, – и девушка забралась в седло.

Олен подошел к белоснежному жеребцу, и не вздумавшему удрать, несмотря на то, что его не привязали. Пощупал ноющие бедра и полез скакуну на спину. Конь фыркнул с различимым презрением, но вытерпел, даже когда всадник начал вертеться в седле, чтобы устроиться получше. После толчка в бока неохотно сдвинулся с места, побежал за едва различимой в сумраке лошадью Саттии.