Дмитрий Казаков - Ледяной клинок

Он встал, подошел к Лотису, и тот ощутил прикосновение к боку. Поморщился от боли в потревоженной ране и закусил губу, когда холодные пальцы начали рисовать на коже. От них поползли волны щекотки, затем тело стало тяжелым и рыхлым, будто сугроб.

Альтаро попытался что-то сказать и понял, что не может. Перед глазами заплясали языки зеленого, желтого и голубого пламени. Донесся басовитый голос, бубнящий нечто монотонное. Его звуки болезненно вкручивались в уши, заставляли зубы лязгать, а сердце сбиваться с ритма.

А потом все закончилось. Лотис с шумом втянул воздух, понял, что бок больше не болит, а тело вновь повинуется ему.

– С-спасибо, – просипел он. – Я здоров.

– Ну, почти… – ответил Бенеш. – Лучше еще немного полежать.

– Хорошо, так я и сделаю… – Лотис зевнул, сонливость накатила, как волна из горячего свинца.

В голове что-то гудело и трещало, словно там били в колокол и кололи дрова. Ноги и руки казались занемевшими, деревянными, а под опущенными веками летали огненные колеса и круги из света.

– Хватит прикидываться, клянусь Великой Бездной, – произнес кто-то рядом, – я вижу, что ты очнулся…

Олен хотел сказать, что он вовсе не притворяется, но тут глаза открылись сами. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы набор темных и светлых пятен сложился в картинку.

Рендалл был привязан к стулу, стоящему посреди не очень просторной комнаты. На ее стенах висели гобелены с изображением сцен охоты на оленя, в углу виднелся большой шкаф. Через узкое окно столб дневного света падал на круглый стол. Рядом с ним в кресле с высокой спинкой располагался мощного сложения мужчина в черном кафтане с золотым шитьем.

Смуглое лицо из-за отсутствия морщин выглядело молодым, но в бородке клином блестела седина, а глубоко посаженные глаза казались двумя колодцами, затопленными тьмой.

– Ха-ха, – проговорил мужчина, и угол рта его дернулся. – Эх ты, сопляк. Неужели ты и в самом деле поверил, что вот так просто сможешь добраться до тронного зала?

Олен понял, что перед ним Харугот из Лексгольма, правитель Золотого государства и убийца его родителей – как настоящих, так и приемных. И не испытал при этом ничего – ни страха, ни гнева, ни даже ненависти.

– Я не дошел всего лишь нескольких шагов, – проговорил он спокойно, раздумывая, куда мог деться Рыжий. Или кот попробовал защитить друга и погиб под мечами гвардейцев?

– Ты бы их не прошел никогда! – угол рта консула вновь дернулся. – Я ждал тебя с того момента, как ощутил магию в подземельях под замком! Кстати, что за чародейство ты использовал?

Олен вспомнил момент, когда применил силу ледяного клинка для того, чтобы прорезать дверь.

– Не знаю, о чем речь, – сказал он, стараясь не глядеть на меч, лежащий на столе за спиной Харугота. – Колдовать я не умею…

– Это-то я вижу, клянусь Великой Бездной! Тем и удивительнее то, что ты все же сумел пройти так далеко. Нет, я знал, что Камень Памяти тянет тебя, и что рано или поздно ты явишься сюда, – тут Олен вздрогнул, осознав, что хозяин Золотого замка все время, что они мотались по северным землям, просто ждал, точно хищник в засаде. – Но думал, что мои парни перехватят тебя где-нибудь на улицах. Произойди все таким образом – тебя бы убили на месте. Но ты сумел пролезть в замок, и эта беседа – своеобразная награда тебе перед смертью.

– Так вы убьете меня? – по спине Олен пробежала дрожь, на лбу выступил холодный пот.

– Конечно. Но не бойся, больно не будет. Тебе просто отрубят голову.

– Но зачем? Чем я мешал вам, находясь в Заячьем Скоке? Ведь я даже не знал, кто я такой! Не появись там Чернокрылые, до сих пор бы работал в поле!

– Зачем? – консул улыбнулся, глаза его вспыхнули двумя белыми звездочками. – Скажи, ты бы остановился перед последней ступенькой лестницы, ведущей к величию?

– Не понимаю, о чем речь… – Олен пошевелил руками, испытывая путы, но те оказались завязаны на совесть. – Вы и так захватили власть в Безарионе. Что может быть выше нее?

– Ты многого не знаешь. Пошел бы я на преступление, на предательство и убийство тех, кто мне доверял, во имя трона? Нет, какая глупость! Я уничтожил твоих родственников не ради честолюбия или злости, а для великой, воистину великой цели! И чтобы добиться ее, мне нужна сила Камня Памяти! А пока жив хоть один потомок Безария, ее нельзя подчинить!

– Есть только одна великая цель, ради которой можно убивать, – покачал головой Олен, – защита родного дома.

– Эх, мальчик-мальчик, – Харугот сцепил руки перед грудью, стало видно, что на правой не хватает безымянного пальца. Сверкнули драгоценные камни на золотых и серебряных перстнях. – Больше сорока лет, с того самого момента, как я стал учеником мага-ренегата, я шаг за шагом иду к тому, чтобы необратимо изменить наш мир, сделать его свободным от… Впрочем, я увлекся. Кстати, вот эти камушки, – он пошевелил пальцами, – не украшения, а вехи моего успеха.