Дмитрий Казаков - Ночь судьбы

Утро для князя началось с шума пробуждающегося воинского лагеря. Весеград – небольшой городишко, и Владигер, даже если бы хотел, не смог бы скрыться от войска.

После завтрака пришлось слушать донесения лазутчиков. Отпустив последнего из них, князь повернулся к воеводам:

– Ну что, какие будут предложения?

– Дело ясное, – взял слово Мстислав. Он неведомо какими путями вырвался из лап Остроухих и пробрался с небольшим отрядом к Весеграду только ранним утром. Хотя князь не выказывал гнева, чувствовал себя старший воевода далеко не лучшим образом. – Войско мощное, двадцать тысяч воинов, два дракона.

– Считать мы все умеем, – князь поднялся с кресла, захрустел суставами. – Есть ли у нас шансы победить?

– Нет, – глухо сказал Илигор, новый человек в воинском совете. Воеводы зашушукали, с изумлением глядя на новичка. Сказать такое в присутствии князя?

– Интересно, – взмахом руки заставив замолчать болтунов, сказал князь. – Почему ты так думаешь?

– Все очень просто. Из битвы при границе спаслось около двух тысяч Полурослых и около пяти тысяч людей. Здесь – отряд из Завальского княжества в десять тысяч и своего войска – тысяч пять. Итого – двадцать две тысячи.

– Так нас больше? Разве не так? – спросил князь вкрадчиво. Владигер слышал, как сопит за спиной Мстислав, делает знаки новичку, чтобы тот замолчал.

– Ну и что? У них – драконы, – Илигор не отреагировал на телодвижения старшего воеводы и продолжил в том же духе. – А биться нам придется в поле или на стенах города. И против летающей смерти у нас почти ничего нет.

– То есть, ты намекаешь, что мы обречены на поражение? – мягко спросил Владигер, не чувствуя привычного в таких случаях гнева. Мстислав шумно вздохнул, решив, что Илигору конец.

– Нет, княже, – почтительно сказал Илигор. – Мы сможем отбиться, но победить – нет.

– И что нам делать? – подал голос Мстислав.

– Надо просто сдерживать врага. Не нападать, но и не дать Остроухим пройти на восток. Их главная цель – не мы, а Новгородское княжество.

– Странные речи слышу я от тебя, воевода Илигор, – князь покачал головой. Уверенность в том, что новый воевода говорит дело, крепла. – Но они мне нравятся. Мы будем сражаться, но не будем наступать. Ни в коем случае!

Илигора назначили руководить войсками правого крыла, что расположились около леса. В самом лесу версты на две воевода расставил дозорных – вдруг Остроухим вздумается повторить вчерашний маневр.

Для обороны позиция Илигора оказалась удобна. Невысокий холм, покрытый довольно глубоким снегом.

Враг не заставил долго ждать. Над лесами и полями торжественно разлетелся рев боевых труб, и стальная змея выползла из леса на открытое место. Не снижая хода, Остроухие перестроились и двинулись в атаку. Главный удар направили в центр Северинского войска, на отряды Илигора нападали вяло, без особого азарта. Драконов, самой страшной силы неприятеля, видно не было.

Несколько атак отбили без особых потерь. Воины Илигора сами рвались вперед – добить врага. Сдерживать их удавалось с большим трудом.

После полудня Остроухие пошли на хитрость, отправив большой отряд лесом. Но отряд заметили и встретили соответствующе. Воины Эрина не приняли боя, откатились после первых же выстрелов.

«Вот ведь как, не выходит ничего!» – Эоган вновь отбарабанил по щиту мелодию, и принялся нервно теребить рукоять меча. Приказ, полученный утром, четок и прост – идти вперед и победить. Волосатые сопротивлялись, сводя на нет усилия всего войска альвов и, в том числе, сотника Эогана. Задерживались маги, остались где-то позади вместе с драконами. А без летающих ящеров мало чего получалось.

С того места, где находился в этот момент Эоган и его сотня, хорошо видно поле боя. В самой середке – небольшой город, окруженный стеной с башнями. Перед ним, раскинувшись широкими крыльями, войско Волосатых. Видны ровные ряды воинов, блестят остроконечные шлемы, вьются алые и синие знамена. Слева войско упирается в лес, справа, оседлав дорогу, воины стоят до края поля, засыпанного снегом. Поле тянется далеко, и лишь на самом горизонте темнеет полоска леса. Через поле атаковать сложно – снег глубок, и пешим, и конным приходится тяжело.

Пока сотник осматривался, с тылу, от палатки командующего, вновь запели трубы. На этот раз звонкие голоса извещали о начале общей атаки. Эоган птицей взлетел в седло, рявкнул на замешкавшихся солдат.