Дмитрий Казаков - Ночь судьбы

Движение среди камней привлекло внимание мага. Из-за остроконечной скалы появилось и направилось прямо к человеку существо, более всего похожее на обычного медведя. Но шерсть у горного жителя оказалась черного цвета, а затылок украшала грива, что подошла бы лошади. Выставив острые зубы, существо зарычало еще издали.

Межамир пожал плечами, небрежно тряхнул кистью. Мерцающее веселыми огоньками розовое облачко сорвалось с пальцев мага и помчалось к зверю. Тот замер, удивленно распахнув пасть. Облачко тут же окутало его, огоньки забегали чаще, налились алым.

Злой рев прорвался сквозь мерцание, но вскоре стих – сердце зверя не выдержало. Маг подошел, равнодушно пнул труп и отправился дальше.

Паривший высоко-высоко гриф начал снижаться, завидев падаль, и вскоре с радостным клекотом опустился на тушу. Со всех сторон слетались его собратья.

Мешок с продуктами полегчал более чем наполовину, а Брану предстояло еще идти и идти. Что поделаешь, путь тяжел, и тело требует насыщения. А охотиться здесь, на безводной равнине, что занимает пространство между Драконьим хребтом и Кольцевыми горами, ограниченное с юга пустыней, не так просто. Бран знал, что ситуация с продовольствием изменится к лучшему лишь за Кольцевым хребтом, но привыкший к разносолам живот протестовал, требуя разнообразия, и возражать ему становилось все труднее.

Один раз удача улыбнулась властелину Эрина. Огромный коричнево-желтый варан был захвачен за поеданием какого-то зверя, более всего похожего на суслика.

Ящерица зашипела, оторвавшись от трапезы. Раздвоенный язык заметался в пасти. Бран поспешно ухватился за лук. Тварь наблюдала за действиями альва холодным, немигающим взором и не спешила убегать.

Первый выстрел Бран смазал. Сказалось отсутствие практики. Стрела чиркнула по прочной чешуе и отскочила. Варан недовольно зашипел, дернул хвостом. Второй раз Бран целился тщательнее, но варан, вместо того, чтобы послушно пасть, неожиданно прыгнул вперед. Мощные челюсти сомкнулись на сапоге Брана.

Альв поспешно отложил лук и вытащил меч. Лезвие вошло в глаз варана легко, почти без сопротивления. Запоздалый рывок рептилии ничего не дал и лишь перешел в предсмертную судорогу. Бран с удовольствием втянул запах крови, и принялся за свежевание.

Около полутора десятков фунтов мяса удалось нарезать с вараньей туши. Ради их сохранения Бран остановился на ночевку ранее обычного, у первого хорошего кустарника. Сюда, в самый угол полупустыни, весна еще не добралась, и ветви ломались легко. Сгорали они, правда, быстро, так что пришлось натаскать огромную кучу.

Пламя занялось споро, и вскоре аромат жареного мяса щекотал ноздри благородного альва. Бран сидел, вспоминал дом, глядя в огонь, и мысли его отдавали печалью. От дома он оказался ой как далеко.

Выйдя в предгорья, Луций вздохнул с облегчением, а когда добрался до настоящих гор, повеселел. Ведь цверг в горах как дома. Все здесь знакомо и привычно, пусть даже горы чужие.

Чем дальше шел Луций, тем чаще останавливался. Столь богатых рудных жил он доселе не видел. Судя по цвету скал и прочим признаком, в этих далеких местах под землей залегают такие богатства, что и не снились на севере. Железо —наиболее нужный металл, без него нет ни войн, ни труда. Но некому разработать жилы, добыть руду, и Луций, досадливо вздыхая, шел дальше.

Обходил огромные трещины, что, словно морщины, полосовали древние лики гор, лавировал среди скал, ловко взбирался на неприступные, с точки зрения кого угодно, кроме цверга, откосы.

Перевал, чуть прикрытый снежным покрывалом, виднелся недалеко. Кусты и деревья остались позади, вокруг остались голые камни. Птицы и звери здесь не живут, а если и живут, то молчат. Тишину нарушали лишь стенания ветра.

В один миг показалось, что он слышит голоса. Забывшись, Луций встал в полный рост на довольно крутом склоне. Камень под ногой соскользнул, и стопа поехала в сторону. Провалилась в узкую щель средь камней. Луций неловко повернулся, пытаясь избежать падения, ногу дернуло, что-то в ней хрустнуло, и тут же огненным бичом ударила боль.

Луций зарычал и осел на камни. Боль ослабела, сконцентрировавшись пульсирующим кольцом на колене. Цверг закусил губу и осторожно извлек пострадавшую конечность. Ощупал колено и зашипел разъяренным котом. От малейшего прикосновения боль усиливалась, впивалась зубами в голень.

Снял топорище с топора, соорудил примитивный лубок. На бинты извел запасную рубаху. После изрядного количества проклятий удалось встать. О том, чтобы пойти назад, он даже не подумал. Преодолеть сотни верст, чтобы прийти в Лонгу и сказать, что задача провалена – такого позора не переживет ни один цверг. Осторожно ковыляя, Луций двинулся вверх по склону.