Дмитрий Казаков - Солнце цвета стали

– Ого! – сказал кто-то из русичей. – Ну и красавцы! Солнце зашло. Одна за другой из песка вылезали зубасто-когтистые твари. Порыв ветра принес сильный запах, похожий на вонь сырой собачьей шерсти, только куда неприятнее. Почуяв его, заржали и задергались лошади.

– Гули, вот черт… – прошептал Мануил, стоявший рядом с Иваром. – Надо же, как не повезло…

Но размышлять об удаче и неудаче времени не было. Твари, двигавшиеся при свете точно больные улитки, в сумерках обрели подвижность бешеных тараканов. Ночь наполнилась мяукающим кровожадным воем. Гули окружили оазис со всех сторон и теперь собирались идти на приступ.

– Я уже видел таких, – сказал Ивар, стараясь не обращать внимания на ползущий вдоль спины холодок.

– И где же? – полюбопытствовал Гудрёд.

– В одном месте в Бретланде, которое называется Черный Замок. – Отозвался Ивар. – Там… бей!

Высунувшаяся из темноты когтистая лапа была отрублена, но на ее месте появилось еще несколько, и к ним добавились зубастые, ощеренные морды. Что-то проскрежетало по щиту. Ивар ударил, целясь в точку между светящихся бледным светом глаз. К собственному удивлению, не попал, зато меч Гудрёда нашел цель – круглая голова слетела с плеч и, клацая челюстями покатилась в сторону. Обезглавленное тело некоторое время постояло, шевеля конечностями, а потом медленно убрело назад, во тьму. Похоже было, что новая башка отрастет у него к следующей ночи.

– Строй держать! – рявкнул Ивар, и очень вовремя. Зарвавшийся Нерейд уже собрался броситься в погоню за одним из страшилищ.

Благодаря плотности строя они пока сдерживали натиск пустынных чудовищ, которых было куда больше. Но долго это продолжаться не могло. В кругу людей бесились лошади, испуганное ржание катилось над песками.

Ивар рубил, чувствуя, что сил хватит в лучшем случае до полуночи, а затем котоголовые твари с радостью закусят его жилистым мясом. Отсеченные конечности чудовищ и даже изрубленные тела неприятно подергивались, красноречиво сообщая о том, что жизнь в них (если это можно назвать жизнью!) еще теплится.

– Луки готовь! – прозвучал за спиной уверенный голос Бузйслава. «Неужели он надеется спастись?» – мелькнула постыдная мысль, которую Ивар тут же отогнал.

Загудели тетивы, что-то с жужжанием огромного шмеля пролетело мимо, и гуль, уже изготовившийся к прыжку, отлетел назад, перекувырнулся и остался лежать. В глазнице, пробив череп, торчала длинная и толстая стрела. Выпустить такую мог только громадный лук русича.

Чудища падали одно за другим. На мордах тех, которые оставались на ногах, проступало явное недоумение. Взмахи когтистых лап стали менее стремительными, и даже пылающие глаза чуть потухли.

– Все на коней! Прорываемся на восток! – Приказ Бузислава был слышен, наверное, и в башне Золотуштры.

Ивар бросился к коню. Тот посмотрел на хозяина дико, едва не лягнул. Оказавшись в седле, Ивар махнул мечом не глядя, целясь в то место, где только что стоял. Мягкий хруст и раздраженный визг подтвердили, что сделано это было не зря.

Самый молодой из русичей, чьего имени Ивар так и не узнал, вставил ногу в стремя, и тут же ему на спину рухнула мохнатая, когтистая туша. Гуль упал со стрелой Нерейда в шее, но на раненого дружинника набросились сразу несколько тварей. Вой и визг сменились тошнотворным урчанием и кровожадным чавканьем.

Ивар ощутил тошноту, даже в ночной тьме было видно, как позеленел Гудрёд.

– Уходим! – еще раз крикнул Бузислав, перепуганные кони, которых не надо было понукать, сорвались в галоп.

Выпрыгнувшая из тьмы тварь целилась в Ивара и промахнулась совсем немного. С недовольным рычанием тяжелое тело пронеслось мимо, перекувырнулось, чтобы попасть под меч Кари. Его удар расщепил бы и скалу, а кость гуля раскололась под ним точно гнилое дерево.

Оазис остался позади. Коротконогие гули не могли соревноваться в скорости с лошадями. Лишившись полноценного ужина, они завыли, жалуясь на судьбу, и долго еще вслед всадникам летел вой, полный голодной тоски.

– Брр… – пробормотал Нерейд, снимая с лука износившуюся тетиву. – Уж лучше в море утонуть, чем найти конец в лапах таких тварей!

– Смерть есть смерть, – ответил ему Ивар, – и от судьбы не уйдешь.

Взошел месяц, похожий на изогнутый кусок серебряной проволоки. Белесые отблески побежали по песку. Словно разбуженный ими, один из барханов зашевелился, его склон лопнул, выпуская в ночь пышущее алым сиянием облако.