Дмитрий Казаков - Солнце цвета стали

– Одину слава! – крикнул он изо всех сил.

– Одину слава!!! – проревели в ответ викинги. Сигфред уже махал топором. Слышался стук, во все стороны летели щепки.

Вдоль борта галеры скользнули веревки. Сверху дали последний залп – кто-то из викингов упал – и смуглые воины в лохмотьях и сверкающих кольчугах ринулись через фальшборт.

Один сорвался, с криком провалился между кораблей. Те встряхнуло на волне, послышался противный мокрый хряск. Второго достала стрела Нерейда. С пробитой головой он рухнул на одну из лавок, корчась от невыносимой боли.

Ивар встретил самого везучего, которому удалось добраться до драккара, ударом в лицо. Висящий на веревке пират не сумел защититься, и лезвие пробило его голову насквозь.

Второй, который лез следом, увернулся в сторону, и клинок его засвистел, заплясал, выдавая большого умельца.

Но все умение оказалось бесполезным, когда в дело вступил Кари. Удар его промял пирату кольчугу. Затрещали ребра, серк рухнул на колени, изо рта его выплеснулась кровь.

На Ивара опять насели двое. Отбивая их яростный наскок, он успел оглядеться. Схватка кипела по всему драккару, но пираты атаковали расчетливо, не лезли вниз всей толпой, понимая, что в тесноте только помешают друг другу. Большинство их еще оставалось на палубе галеры.

Стук прекратился. Сигфред, вскинув топор, бросился в свалку, а Арнвид со стремительностью куницы проскочил в прорубленное отверстие.

Звенели, сталкиваясь, клинки, над морем звучали крики, полные боли и ярости. Сражающиеся оступались, поскальзывались, толкались и пихались, и, если бы не падающие время от времени тела, можно было подумать, что идет потешная схватка.

Пиратов гибло больше, но рано или поздно должен был сказаться их перевес в численности.

Арнвид выпрыгнул из чрева галеры, весь перепачканный пылью.

– Есть! – заорал он, перекрывая гомон битвы, и тут же повалился на колени, спасаясь от меча излишне ретивого оборванца, который решил снести старому эрилю голову.

– Задние ряды, весла! – гаркнул Ивар. – Отталкиваемся от них, отталкиваемся!

– Чего? – выкрикнул изумленный Рёгнвальд.

– Весло хватай, дурак! – Нерейд, подавая пример, взялся за тяжелую деревяшку и, попутно сшибив за борт двоих пиратов, уткнулся ею в борт галеры.

– Приказы конунга надо выполнять! – пропыхтел он, упираясь изо всех сил.

Драккар медленно отплывал от галеры. Там истошно завопили, будучи ошеломлены маневром противника. Оставшиеся среди викингов пираты вдруг ощутили себя в меньшинстве. Здоровенный верзила, до этого стойко отражавший атаки Ивара, завертел головой, пытаясь сообразить, что происходит, и тут же упал, пропустив удар в грудь.

Его сосед, решив не искушать судьбу, прыгнул за борт.

Между кораблями образовалась полоса воды. Она все расширялась, а нос Ивара уже щекотал запах дыма.

– На весла! – приказал он. – И грести, грести!

С галеры вновь полетели стрелы, но над ее палубой уже взвился темный шлейф начинающегося пожара. В криках пиратов удивление и ярость сменились страхом, и им стало не до того, чтобы в кого-либо стрелять.

– Быстрее! Быстрее! – подгонял Ивар своих соратников. Трещали, вспарывая поверхность моря, весла. Дыхание с шумом вырывалось из множества ртов, вода, недовольно шурша, расступалась перед штевнем.

За кормой уменьшалось охваченное пожаром пиратское судно. Когда вражеский корабль исчез, над горизонтом остался столб дыма, похожий на торчащую посреди моря колонну из серого мрамора.

И только когда сгинул и дым, Ивар позволил гребцам отдохнуть.

– Что ты там такое подпалил? – спросил он у Арнвида, подойдя к его лавке. – Полыхало, точно солома!

– У них там ткани были, – хитро улыбнулся старый эриль. – Занялось сразу!

Ветер усилился, мачта скрипела, сдерживая порывы стремящегося улететь паруса. В шум моря причудливо вплетался голое Арнвида. Он произносил висы, над которыми вместе с учеником корпел два дня, прошедших после схватки с пиратами:

Ивар сидел, прислонившись к борту, вслушивался в причудливые сплетения скальдических строк, и в душе его царил покой. Пусть потрепан парус, круг на котором из красного давно стал серым, и солнце в небесах чужое, южное, цвета стали.