Дмитрий Казаков - Солнце цвета стали

Внизу что-то шлепнуло, послышался глухой удар.

– Ну вот, как всегда, – донесся приглушенный голос Нерейда, – чуть что – по башке! А она у меня не каменная!

Ивар невольно улыбнулся. Ступеньки лестницы хрустели и прогибались под ним, и двигаться приходилось с крайней осторожностью. Спустившись, он очутился в низком округлом тоннеле с неровными стенами. Под ногами чавкала грязь, с потолка капала вода.

Гудрёд и Ингьяльд двигались вслед за ним. При виде Кари у тюремных стражников возникли некоторые сомнений.

– И как такого слона спускать? – спросил один из них грустно. – Он же нам всю лестницу переломает! А это порча казенного имущества!

– Пусть лезет! – распорядился Эраст, который тоже был уже внизу. – У вас наверняка есть запасная!

– Ну есть… – горестно согласился страж. Вопреки опасениям, хлипкие ступеньки выдержали могучую тушу берсерка. Пленников выстроили цепочкой и повели. Впереди шагал один из тюремных стражей, второй остался у лестницы.

В стенах одно за другим открывались темные отверстия, перекрытые мощными решетками. Во мраке там кто-то возился, слышались голоса. Вонь нечистот и немытых тел была так сильна, что почти можно было рассмотреть висящее в воздухе смрадное облако.

Викингов довели до самого конца коридора, после чего опять пришлось спускаться по узкой, вьющейся спиралью лестнице. Ступеньки здесь покрывала какая-то слизь, ноги все время скользили.

Ивар насчитал пять ярусов темных коридоров, отходящих от лестницы. Все они остались позади. Шестой оказался последним, дальше спускаться было некуда.

– Вот и прибыли! – с явным облегчением сказал Эраст. – Посадим птичек в клетку, и все!

– Я тебе не птичка, я орел! – гордо объявил Нерейд.

– А что такой маленький? – со смехом спросил ромей.

– Ну… болел! В детстве! – не растерялся Болтун. Коридор тут был намного короче, чем верхний. Когда проходили мимо одного из забранных решеткой отверстий, из тьмы выдвинулись тощие черные руки, ухватились за железные прутья. За ними возникло лицо – темнее смолы, с бешено блестящими, выпученными глазами.

– Кровь… мясо… – забормотал узник, пуская слюни и пожирая пленников голодным взглядом.

– Это Ганнибал, – сообщил Эраст, – африканский людоед, из окрестностей Карфагена. Весь город в страхе три года держал, пока его не поймали! Вот такой у вас будет сосед!

– Да! – только и смог сказать Ивар.

У следующей решетки, которая была чуть больше остальных, стражники остановились. Тот, что был с ключами, принялся копаться в замке. Давно не смазывавшийся механизм стонал и грохотал, не желая поддаваться.

Но силы оказались неравны, и решетка вскоре поползла в сторону.

– Вперед!.. – приказал Эраст, и Ивар ощутил укол в седалище. – Руки потом сами себе развяжете!

Ивар шагнул в густую темноту. Смрадная и сырая, она обволокла его целиком, осела на лице волглой, противной нленкой, которую невыносимо хотелось стереть.

Решетка за спиной захлопнулась, проскрежетал замок.

– Уж попали так попали… – пробормотал Ингьяльд. – Темно-то как!

Впереди во мраке кто-то застонал, зашевелился. Знакомый голос спросил:

– Кого тут тролли принесли?

– Сигфред? – не веря своим ушам, отозвался Ивар. – Это ты?

– Клянусь Фьелниром! – выругался берсерк. – Ивар?

– И не только он, – буркнул Нерейд. – Тут еще мы!

– Брат?.. – Слабый стон донесся откуда-то снизу, с грязного пола. – Ты тоже здесь?

– Конечно, – ответил Гудрёд дрожащим голосом. – Как твои раны?

– Могло быть и лучше… – прохрипел Рёгнвальд, и поперхнулся от боли.

– Развяжите мне руки, быстрее, и я займусь им! – заторопил спутников Ингьяльд.

Тощая фигура Сигфреда возникла из мрака. Некоторое время он возился с веревками на запястьях молодого эриля, затем те с легким шорохом упали на пол. Ингьяльд шагнул вперед, а Сигфред занялся путами Ивара.

Те вскоре поддались, и Ивар с наслаждением пошевелил кистями, ощущая, как с легким покалыванием возвращается в них кровь.

– Так, тут больно?.. – Судя по вопросам, Ингьяльд ухитрялся изучать раны в темноте. Хотя временами мелькало слабое свечение, исходящее, скорее всего, от ладоней эриля. Тот даже чертил какие-то руны на теле Рёгнвальда, но слишком стремительно, чтобы можно было увидеть какие.

– Ну что, выкладывай теперь, что тут случилось, – сказал Ивар, когда все были освобождены. Нос потихоньку привыкал к вони, и та уже не казалась такой сильной, а вот сырой холодок пробирал до костей.