Джек Йовил - Серебряные ноготки

Женевьева начала размышлять, не решит ли эти проблемы еще одна Война Нежити. Она позволила бы проредить ряды настоящих злодеев и научила бы остальных держать себя в руках. Затем вампирша осознала, что попала под влияние Бланда, начала думать, как он. Интересно, не владеет ли и жрец даром убеждения, некой врожденной способностью, сродни предвидению или воспламенению? Это объяснило бы и его быстрый взлет, и стремительное формирование группы фанатичных последователей.

Сидя на кровати, Женевьева прислушалась. Она слышала, как жрецы стирали, ходили в туалет, раздевались, ложились в постель, храпели. Когда все стихнет, она рискнет выбраться наружу.

К покоям Бланда была приставлена отборная охрана, которая по своим навыкам больше походила на брата Прайса, чем на Вилли и Вальтера. Общая оборонительная структура здания была хорошая. Конечно, она не удержала бы создание, которое могло превращаться в туман, но в целом свои функции выполняла. Охранная система, состоявшая из колокольчиков, выдала бы присутствие незваного гостя. Требовалась некоторая осторожность при перемещении, чтобы никого не переполошить. Женевьева была рада возможности применить свои ночные таланты.

Она решила воспользоваться случаем и разведать обстановку.

На противоположной стороне четырехугольного двора храма горела одна-единственная свеча. Многие драматические истории разворачивались, начиная с одной-единственной горящей свечи.

Женевьева подкралась поближе и заглянула в маленькую молельню.

Под чучелом ворона с распростертыми крылами, который, естественно, почитался как священная птица Морра, стоял алтарь, а над алтарем склонился жрец. Нет, неверно. Не жрец, а Лизель фон Сутин. И она не молилась, а нагнулась над столом, что-то чертя на куске пергамента длинным черным пером. Женщина еле слышно напевала что-то себе под нос, гудя на одной ноте. Ее губы были плотно сжаты, выражая решимость. Помощница Бланда сняла очки и непочтительно нацепила их на блестящий клюв ворона.

Женевьева расслабилась. Секретарь-глашатай едва ли заметила ее.

История, которую жрица рассказала на собрании, вызвала у Женевьевы сочувствие. У ее собственного отца, который умер много столетий назад, не было сыновей, которым он отдавал бы предпочтение перед дочерью. Однако он четко представлял себе, как подобает себя вести послушной девушке из хорошей семьи. Даже Шанданьяк подарил ей темный поцелуй, рассчитывая найти в ней преданную служанку на целую вечность, нечто среднее между любовницей и матерью. Перед тем как стать вампиром, Женевьева подумывала о религиозной стезе. Таков был традиционный путь дочерей мелких дворян, которые слишком часто «показывали характер» (читай: вели себя вызывающе), чтобы их можно было сбыть с рук, выдав замуж.

Лизель фон Сутин была самым умным человеком в Храме, но она снова угодила в ловушку. Ей приходилось трудиться как рабыне, бодрствовать, когда все другие спали в мягких постелях. И все это ради того, чтобы осуществить безумные мечты человека, который не был ей ни отцом, ни мужем.

Может, Лизель влюблена в Тио Бланда? «Дорогая жена и трое милых ребятишек» отца-настоятеля жили сейчас в деревне, поэтому он легко мог удовлетворить мимолетное влечение к своему почтительному секретарю-глашатаю. Но, как ни странно, Женевьева верила, что Бланд был слишком верен своим идеалам, чтобы воспользоваться ситуацией и завязать интрижку с женщиной во время нынешней кампании. Возможно, так оно было еще больнее - любить кого-то за его преданность другому человеку. Таких терзаний не пожелаешь и врагу.

Лизель обернулась и подняла свечу.

- Кто здесь? - прошептала она.

Женевьева заметила, что женщина потянулась к амулету, причем не к ворону Морра, а к голубю Шаллии.

- Сестра Дженни, - откликнулась Женевьева. - Я не могу уснуть.

Лизель облегченно вздохнула и уронила голубя.

- Я догадываюсь, как ты себя чувствуешь, - сказала она. - Я тоже не сплю. Уже не первый год. Разве что мне удается вздремнуть урывками. По ночам я работаю. Нужно так много успеть.

Женевьева вошла в молельню.

Сестра Лизель сняла очки с вороньего клюва и водрузила их на нос. Ее глаза сразу стали большими и плаксивыми.

- Ты и есть уличный боец Прайса?

- Я делаю то, что должна делать,- ответила Женевьева.

- Твой акцент исчез, как я слышу.

Ноготки Женевьевы заострились. Она спрятала кисти рук в рукава одеяния.

- Никогда не позволяй маске соскользнуть в присутствии мужчин, - посоветовала Лизель. - Никогда не показывай им, что ты не глупая девчонка. Бери пример с меня.