Вадим Арчер - Выбравший бездну

— Все, — скомандовал он картам. — Выполняйте.

По возвращении из Исмара он долго сидел в своем привычном кресле, глядя перед собой широко раскрытыми, невидящими глазами. Только что впереди у него была вечность, а теперь? Сколько ему еще оставалось времени — дней, часов, мгновений, — пока Посох Силы не призовет его в Вильнаррат для неизбежного приговора? Однако он чувствовал в себе такую тишину, такой покой, словно выполнил наконец-то главное дело своей жизни.

Ради чего принес он эту жертву, ради чего швырнул он под ноги судьбе свое бессмертие? Ведь не было никакой гарантии, что эти суетные обитатели маленького голубого шарика найдут в себе достаточно стремления пробиться к высшим мирам. Но разве это было главным? Нет, главным было то, что он освободил их, избавил их от добрых попечителей, дал им право на собственный выбор. Он дал им право сотворить самих себя.

Теперь он тоже был смертным, как и они. Теперь он тоже сознавал, что каждое следующее мгновение может оказаться для него последним.

Теперь он тоже смотрел на небо, на горы, на поднимающийся над горизонтом Аал с ощущением, что, может быть, он видит все это в последний раз. Во всем был привкус мимолетности, острый и сладостный, заставляющий понять, что там, в человеческом мире, он только играл в смертного, как бы добросовестно ни прикидывался одним из них.

Вот, значит, как ощущали это люди! Но, может быть, он ощущал это еще острее, потому что они рано осознавали свою бренность и постепенно привыкали к ней. Давным-давно надоевшие виды Аалана вдруг стали для него новыми и яркими — жаль, что ненадолго.

На его поясе шевельнулась веревка.

— И долго ты будешь так сидеть? — ворчливо спросила она.

— Мне больше нечего делать, веревочка, — вяло отозвался Маг. — Я все уже сделал.

Даже если она подслушивала и подсматривала, она наверняка не знала, что все уже предрешено. Опасаясь слежки, он не делился с ней своими планами, а ее знаний, разумеется, не хватало, чтобы понять конечный расклад карт.

— Неужели нечего? — прицепилась к нему она.

— Если только дожидаться приговора, — безразлично ответил он. — Этим я и занимаюсь.

— Ты так уверен в нем? — забеспокоилась Талеста.

— Он предусмотрен в раскладе. Ничего нельзя получить, не расплатившись за это. Новая судьба людей стоила мне бессмертия.

— Ну вот, доигрался… — проворчала веревка. — А ведь все началось с краденых яблок.

— Да. — Маг неожиданно для себя улыбнулся. — Все началось с краденых яблок.

Вдруг он быстрым движением вскочил с кресла.

— Идем, веревочка, — сказал он. — Давно я не лазил в Эдем — поем-ка я их напоследок!

— Между прочим, это запрещено, — напомнила она.

— Своевременное напоминание, — хмыкнул Маг. — Но зачем мне слушать его сейчас, если я не послушал его тогда?

— И зачем я служу мелкому воришке, который даже не может выговорить мое имя!

— Зануда, — отозвался Маг. — Гадкая, никчемная, противная веревка! — После мгновенной паузы он закончил уже другим тоном: — Потерпи немного, Талеста, тебе уже недолго осталось…

— Ладно, идем, — смягчилась та. — На что только не пойдешь ради некоторых.

Превратившись в белую молнию, он перенесся в Эдем. Перенос был замечательно точным — как раз на таком расстоянии от сада, чтобы не потревожить охранное заклинание Императора.

— Помогай, веревочка. — Маг кивнул на высокую стену сада.

— Ты, кажется, знал пропускающее слово? — невинным тоном осведомилась она.

— Его, наверное, давно сменили. Да и зачем оно мне, если у меня есть ты?

Веревка заползла на стену, зацепилась за уступ и вытянула хвост до самой земли, к Магу. Как в прежние времена, он влез по ней на стену, а затем перебрался в сад. Там он с видимым удовольствием прошелся под деревьями, пощипал ягод, разгрыз пару орехов. Затем он вышел на поляну, где росли два известных дерева, и остановился перед одним, словно примериваясь к висящим на нем плодам.

— Зачем они тебе? — забубнила Талеста. — Бессмертия тебе, что ли, не хватает!

— Представь себе, — рассмеялся Маг, удивляясь про себя, что после всего случившегося он может смеяться так легко и беззаботно. — Оказывается, и такое возможно! Но это, кстати, другое дерево.

— То самое, из-за которого вышло столько неприятностей?

— Оно, — с энтузиазмом подтвердил он, протягивая руку к яблоку.

— Тебе их мало? — изумилась веревка.

— Ничего, не жалуюсь, — весело отозвался он, пряча яблоко за пазуху.

— Ты опять что-то задумал?