Виктор Точинов - Полкоролевства в придачу (из сборника Фэнтези 2007)

— Ну вот и всё, мессир Арноваль, — устало сказал сенешаль, опуская оружие. — Вы можете купить пару минут жизни, утолив моё невинное любопытство. Скажите, ведь Рыжий Эйнис — настоящий, первоначальный — не кто иной, как вы?

Я молчал.

— Конечно же, вы, — сам себе ответил Маньяр. — Все улики против меня, что вы с таким пылом излагали — косвенные. И обратить на них внимание мог лишь человек, знавший наверняка , что Эйнис три месяца назад прекратил свою деятельность. Полагаю, именно тогда вы покинули Буа, чтобы помириться с будущим тестем — при этом совершенно справедливо рассудив, что миф о Рыжем Эйнисе теперь будет питать сам себя, и все более-менее удачные нападения припишут неуловимому атаману… Но что лес столь сильно изменится за считанные недели и возвращение так затруднится, вы никак не ожидали. Да и появление двойника-самозванца едва ли предусмотрели. Ну что, мессир, неплохой я сыщик?

Я молчал, уставившись на землю под ботфортами Маньяра. Потом поднял взгляд.

— Фи… — поморщился сенешаль. — Не надо применять ко мне такие дешевые трюки. Неужели вы и вправду надеетесь, что я обернусь и дам вам возможность швырнуть в меня этот обломок? Несерьезно… К тому же у вашей железки отвратительный баланс, и… А-А-А-А-А!!!

Он завопил и рухнул на землю. Уже лежа обернулся-таки, яростно что-то рубил мечом у самых своих подошв… Я отступал медленно, сильно хромая. Костолом вполне мог выбросить вторую ложноножку.

Пока я перетягивал ногу жгутом, наспех сооруженным из рукава рубашки, и обрабатывал рану порошком, несущим в себе кровоостанавливающие и заживляющие заклятия, Маньяр продолжал драться — отчаянно, но безрезультатно. Костолом — тварь медлительная, от него нетрудно спастись, вовремя заметив. Но стоит ему хотя бы коснуться человека — и тот обречен. Можно лишь растянуть агонию на несколько часов, уничтожив тварь.

Дело в том, что Костолом — название не совсем точное. Кости не дробятся, не ломаются, — поначалу остаются на месте, но теряют какую-либо твердость. Поврежденную конечность легко можно согнуть под любым углом, при желании даже завязать узлом. И странный недуг очень быстро распространяется по телу.

Сенешаль, без сомнения, всё это знал. Но продолжал цепляться за жизнь. Отсечь мечом тут же прирастающую ложноножку ему не удалось, он упорно отползал в сторону, вытягивая, истончая ее… Ноги до колен извивались совершенно свободно.

Куда стремился Маньяр, я понял, лишь когда услышал знакомые щелчки реечного механизма собственного самобоя. И торопливо похромал в сторону замка — от мессира сенешаля вполне стоит ожидать попытки напоследок выстрелить в меня. Пусть уж разбирается с Костоломом — заклятья, наложенные на шесть стрелок, дают хорошие шансы выиграть несколько часов жизни. Финал, впрочем, будет один — кости исчезнут совсем, и лишенное внутренней опоры тело окажется раздавленным собственной тяжестью.

Ни малейшего сочувствия к Маньяру я не испытывал. Если бы не он, можно было остановить Изабо…

Под деревом валялся обрывок лиловой ткани, видный издалека. Лошадь вообще исчезла бесследно.

Надо было спешить, но я медлил, не отрывая взгляд от клочка рясы… Изабо, Изабо… Мы могли не встречаться годами, и я даже не вспоминал о тебе, но в глубине души верил — когда-то мы встретимся, и скажем друг другу что-то нужное и важное, и исправим былые глупые ошибки…

Теперь никто ничего не исправит… Всё кончилось, и не осталось ничего, кроме этой лиловой тряпки. А я, наверное, прожил тридцать лет на грешной земле совсем не так, как надо… Стоит, наверное, жить, словно каждый день — последний.

Последний — завтра уже не успеешь сказать, что не сказано. Последний — и некому будет объяснить, что не понято. Последний — и уже никогда не придешь на могилу матери, на которой не был десять с лишним лет…

Оставь дурацкую ностальгию и вздохи об утерянном, одернул я сам себя. Оставь за спиной и не оборачивайся. Тебя ждет Иветта. И полкоролевства в придачу.

Я шагнул к редкой цепочке деревьев. К последней линии обороны Тур-де-Буа.

Не оборачиваясь.

Маньяр не ошибался — любая наша магия и любое наше оружие были здесь бессильны.

Возможно, он так же не ошибся в другом, — и под деревом, отмеченным куском лиловой ткани, можно было пройти невозбранно. Однако я отчего-то не избрал легкий путь. Казалось, что это станет предательством по отношению к Изабо. Глупо… Мертвым в общем-то всё равно, как используют их смерть живые.