Вячеслав Грацкий - Сердце ангела

Дарел помрачнел. Все знают, в кого играют дети на улицах. Легендарный рыцарь Адриан, защитник слабых и гроза сильных. Адриан Освободитель, как его стали называть после изгнания итанийских захватчиков из Армании. Адриан Непобедимый, прозванный так уже в мирное время за бесчисленные победы в поединках.

Но одно дело — дети. И совсем другое — капитан Дарел Сот. Никогда и нигде Дарел не упоминал о своем отношении к Адриану. Так что же Каспар? Брякнул наугад?..

— Да-да, — заулыбался Каспар, словно прочитав что-то на лице Дарела. — У вас есть что-то общее. Легенды гласят, что все свободное от боев и поединков время Адриан посвящал воинским упражнениям.

— Думайте что угодно, мне все равно.

Каспар покачал головой.

— Зря вы так. От моих вопросов зависит исход вашего задания, вот в чем дело. Или вы думаете, что я просто болтун? Да-да, признайтесь, подумали ведь? — Он довольно осклабился. — Разве не знаете, у нас нет просто болтунов? Всему есть причина. Вот скажите, капитан, известна ли вам ваша СБН — степень благонадежности?

— Все-таки читали.

— Так знаете или нет?

— Да мне плевать. Наверное, нулевая? — Дарел ухмыльнулся.

— Очень смешно. Конечно, если вы лицо королевской крови, тогда — да, но боюсь, что нулевая вам не грозит. Так же как первая и вторая. Вам присвоена третья. Причина — условно управляемый. А ведь третья это граница с четвертой, где одни бунтовщики, то есть вообще неуправляемые. Честно говоря, я сильно удивился, узнав, что после отказа от титула вас назначили капитаном.

— Значит, не нашли лучше, — спокойно отозвался Дарел.

— Королевству не нужны лучшие, — заметил Каспар. — Королевству нужны верные. То есть управляемые. Вы, мил друг, феномен, если вам известно значение этого слова.

— Известно.

— Ну тогда вам также должны быть известны судьбы любых феноменов.

— О чем вы?

— Еще древние философы советовали своим правителям вовремя укорачивать все головы, поднимающиеся над толпой.

— Вы пришли сюда, чтобы угрожать мне или просто наговорить всех этих мерзостей?

— Я же сказал, у нас нет просто болтунов. Говоря все эти, как вы изволили выразиться, гадости, я изучаю вас. И размышляю, годитесь вы или нет.

— Ну и как?

— От тюрьмы или разжалования вас спасает только одно. Вы исправный и очень умелый служака. И в какой-то мере политик — всегда чуете грань, за которой начинается измена.

— Опять гадости, — поморщился Дарел, отодвигая пустую тарелку. — Из-за вас я завтракал совершенно без аппетита.

— И еще вы очень ловко избегаете склок, конфликтов и вытекающих из них дуэлей. Согласитесь, делать это без титула значительно проще. Это ведь тоже было причиной вашего отказа?

— Возможно. — Дарел одним махом опустошил кружку с вином, нарочито громко крякнул и вытер губы рукавом. — Каспар, знаете, почему не любят «тайных»? Инквизицию боятся. Золотую гвардию откровенно презирают. А вас не любят. Если не сказать ненавидят. Знаете?

— Я еще не договорил, — невозмутимо отозвался «тайный». — Я уже почти добрался до причины нашей встречи. Так вот, я долго размышлял над вашим делом. Если не принимать во внимание ваши многочисленные награды и заслуги, вы отлично подходите на роль шпиона. Хорошо замаскированного. А если принять их во внимание — просто великолепно замаскированного. Вся эта ваша нарочитая грубость, неуважение, вы как будто играете хорошо продуманную роль.

Дарел прикрыл глаза.

— Как вы мне надоели, Каспар. Или вы решили-таки добиться поединка со мной?

— От неминуемого краха вас отделяет только одна ошибка. Одна-единственная. Хотя, наверное, одну вы все-таки допустили. В прошлом году, не так ли? Когда вы потеряли четырех человек.

Дарел не ответил, ни единый мускул не дрогнул на его лице. Только взгляд потяжелел.

— И вы до сих пор работаете не в полном составе. Почему? Это новая ошибка или умысел?

— Задание, Каспар. Или я вышвырну вас вон.

Дарел сказал это тише обычного, и «тайный» понял его правильно.

— Ну хорошо. Итак, задание. Это будет очень сложное дело. Я знаю, колдун, который уничтожил в прошлом году ваших людей, был невероятно силен и, самое ужасное, абсолютно безумен. Но сейчас… как бы это сказать… на этот раз мы имеем дело с очень здравомыслящим колдуном. Может, он и не так силен, как тот, но он все же чертовски опасен. Пожалуй, опаснее, чем прошлогодний. Особенно для вас.

— Что это значит?

— Магистр богословия Уормского университета господин Арнор. Знаете его?