Мервин Пик - Титус Гроун

Позади нового хозяина замка ехала госпожа Гертруда. Казалось, что она была совершенно безучастна к происходящему. Следом за матерью ехала Фуксия – она, напротив, была очень оживлена. Руки девушки небрежно сжимали поводья – она вообще держалась в седле довольно уверенно. За юной герцогиней тащилась повозка сестер лорда Сепулкрейва – старые девы сидели неестественно прямо и напоминали дубовые вешалки для одежды, что стояли при входе в обитель Ротткодда. Старик поначалу даже не узнал аристократок, несмотря на их весьма характерный внешний вид. В пожилой даме, идущей слева от юного герцога, хранитель деревянных скульптур узнал госпожу Слэгг, а вот Барквентина он принял за Саурдаста. Изогнутая клюка не смутила Ротткодда – мало ли что могло случиться с архивариусом за те несколько лет, в течение которых они не виделись! Старик презрительно скривил губы, увидев Пентекоста – он считал главного садовника глупым выскочкой, который только и делает, что всячески старается обратить на себя внимание. Появление брата и сестры Прунскваллер хранитель деревянных реликвий воспринял совершенно бесстрастно – против доктора и его сестры он не имел ничего, в отличие от того же Пентекоста. Предполагаемое место Свелтера занимал какой-то незнакомый мужлан с длинной ослиной челюстью, которого Ротткодд тут же окрестил «хмырем». Но где же в таком случае сам Свелтер? И куда запропастился Флей? Потом замелькали толпы уже не столь знатных людей, которых Ротткодд, естественно, не знал.

Глядя, как все население Горменгаста проходит под его окном, старик испытал одновременно удовольствие и горечь. Удовольствие оттого, что церемония, как понял Ротткодд, прошла удачно, с соблюдением всех канонов, что свидетельствовало о непоколебимом могуществе рода Гроунов. Горечь была следствием внезапной мысли, что все меняется в этом мире. Был лорд Сепулкрейв – и его не стало. Так и проходят, сменяя друг друга, людские поколения. Когда-нибудь и он сделает последний вздох и закроет глаза. Жизнь почти прожита, все прошло незаметно… Ротткодд вздохнул: годы, годы… Старик уже не помнил, когда чувствовал опасность, как сегодня. Выходит, даже в его положении, когда он намеренно отрезал себя от внешнего мира, нельзя чувствовать себя в полной безопасности. Неужели лорд Сепулкрейв и вправду скончался? И действительно ли новым герцогом стал ребенок – старик посмотрел на юного Титуса и прикинул в уме – примерно двух лет от роду? Кажется, Флей сообщал ему о рождении у лорда наследника именно два года назад.

Растерянно оглянувшись назад, смотритель обвел долгим взглядом деревянные скульптуры: когда юный лорд начнет пополнять коллекцию новыми шедеврами?

Между тем головная лошадь, на которой ехал новоиспеченный хозяин Горменгаста, уже подъехала к стене и скрылась в тени, отбрасываемой громадой воротной башни.

Процессия медленно втягивалась в ворота. Едва оказавшись на территории замка, госпожа Гертруда порывисто соскочила с лошади и протяжно засвистела. Ответом ей было радостное чириканье. Ротткодд скосил глаза: сидевшие сбоку на деревянных башенках белые коты насторожились. Убедившись, что хозяйка действительно вернулась после необычного отсутствия, животные с радостным мяуканьем бросились вниз, точно стараясь перегнать друг друга.

Старик посмотрел вдоль своей обители, в противоположном конце которой темнела дверь. Дверь наружу, дверь во внешний мир, от которого он столько лет отгораживался, но, как выяснилось, полностью отгородиться так и не сумел. Наверное, пронеслась в голове предательская мысль, и не удастся, потому что это попросту невозможно. Не удержавшись, Ротткодд вышел в коридор и выглянул в квадратное окно, выходящее на внутренний двор замка – там уже гудел хор человеческих голосов. Все, жизнь вошла в прежнюю колею. Но странным образом Ротткодд не чувствовал уже прежнего спокойствия.

Леди Гроун, присев на корточки, ласкала увивавшихся вокруг нее кошек.

Юный Титус по-прежнему восседал на своем пони, но теперь он с интересом посматривал по сторонам – впитывая в себя темп жизни, который ему суждено отныне задавать.

Вздохнув, смотритель вернулся в комнату, где его ожидали вечно безмолвные компаньоны – скульптуры, память о прежних Гроунах. Все оставалось по-прежнему – даже столь ненавистная старику пыль, с которой он вел давнюю борьбу. Несколько свечей погасло, и Ротткодд зажег новые. На душе у него было тревожно – несмотря на все старания и самовнушение, он так и не обрел желанного покоя. Что-то изменилось в его душе, и деревянные скульптуры казались воплощением недобрых сил.