Раджнар Ваджра - Изумрудные реки, жемчужные небеса

Винкас растерянно покачал головой.

- Ну хорошо, если ты настаиваешь… Только мне кажется, это я должен тебя благодарить.

Двое волшебников раскланялись, потом каждый продолжил свой путь. Не спеша шагая по дороге, Винкас слышал позади быстро удаляющийся топот ездовых ящериц Кирстану.

Когда на небе высыпали крупные звезды, Винкас свернул с дороги на прилегающее пастбище и, остановившись, достал из дорожного мешка какой-то предмет, похожий на раковину виноградной улитки. Бросив его перед собой на землю, маг некоторое время смотрел, как ракушка катается по ней, точно пес, которого одолевают блохи. «Процесс наращивания полезной массы» всегда его забавлял, хотя в нем не было ни капли волшебства: джинн Винкаса был достаточно чувствителен к подобным вещам, чтобы он мог заблуждаться на этот счет. Древние, в тысячный раз подумал маг, бесспорно, были несравненными учеными.

Энергетическая Станция Зен-Лу все еще была слишком далеко, чтобы автопалатка могла полностью развернуться, однако она все же приобрела достаточные размеры, дабы в ней хватило места для сухонького, невысокого мага. По команде Винкаса входная диафрагма отворилась и плотно закрылась, стоило ему войти. Как всегда, в палатке приятно пахло океанским ветром, а когда маг поужинал, к его услугам была удобная постель, на которой он с удовольствием вытянулся, давая отдых усталым членам. Заснул он под негромкое бормотание радужных попугаев, которых, по некоторым предположениям, Древние создали не только для борьбы с насекомыми, но и для красоты.

Следующий день дался Винкасу гораздо легче, так как тропа, расширившаяся до размеров настоящей дороги, пошла под уклон, плавно спускаясь в долину Зен. Примерно после полудня он начал ощущать во всем теле легкое покалывание (это ожила под кожей биоэлектрическая сеть), а мускулы на руках и на ногах сделались пластичнее и начали наливаться силой, которую маг ощущал как нежгучее тепло, дававшее иллюзию возвращающейся молодости. Вскоре вступил в действие закон обратных квадратов, и в какой-то момент Винкас поймал себя на том, что уже не опирается на свой посох, а просто несет его в руках. Несмотря на это, его походка с каждой минутой становилась все более быстрой и легкой, морщины на лице разгладились, а больная нога больше не давала о себе знать. Почувствовав приток энергии, где-то внутри него шевельнулся Панкс; имп, впрочем, пока помалкивал.

Задолго до того, как солнце начало клониться к горизонту, минареты, шпили и решетчатые павильоны Зен-Лу уже радовали взгляд Винкаса своими строгими очертаниями, а в ноздри вползал дразнящий аромат лотосовых роз. Несколько минут спустя маг уже миновал городские ворота, с восторгом и восхищением разглядывая созданный Такатой Хаи праздничный облик зданий, который из соображений экономии становился видимым только человеку, находящемуся в пределах города.

Таката давно специализировался на иллюзиях, а в последнее десятилетие занимался еще и тем, что украшал Зен-Лу к каждому осеннему фестивалю. За все время он ни разу не повторился, ни разу не использовал один и тот же узор или прием, а его работы год от года становились все вычурней и изысканней. В этот раз Таката предпочел бьющей в глаза роскоши игру на контрастах. Каждый дом, каждая лавочка, храм, мечеть, церковь, миниатюрный дворец или усадьба-переросток были словно покрыты тонким слоем прозрачного льда. И везде лед имел свой оттенок - голубоватый, серо-стальной, бронзовый, золотой или аквамариновый, однако тона были довольно глухими и выглядели в сумерках почти темно-коричневыми. Создающие контраст элементы были через неравные промежутки вделаны прямо в лед. Выглядели они, как огромные бриллианты, искусно ограненные таким образом, чтобы улавливать и преломлять любой, даже самый слабый свет. Бриллианты тоже имели цвет льда, но более яркого оттенка. На один такой камень, отливавший золотом, Винкас смотрел до тех пор, пока у него не заслезились глаза, а когда он отвернулся, впечатавшийся в сетчатку образ еще долго горел перед его взором.

По случаю праздника даже запах лотосовых роз был усилен и улучшен: с помощью магии к нему добавили ароматы ванили, мускатного ореха и мускуса, что производило, как минимум, необычное впечатление.

Выразительный лаконизм Такаты весьма понравился Винкасу, и он обещал себе при случае выразить мастеру свое восхищение. Однако на данный момент номер в гостинице и горячая ванна представлялись ему гораздо более важными, а благодаря необычайной щедрости Кирстану Винкас мог позволить себе и то, и другое, притом высшего качества.