Екатерина Белецкая - История с продолжением

– Ты обещаешь, что не…

– Клянусь. Лин, я восемь месяцев был…

– Я знаю…

– Нет, ты не знаешь. Лин, я считал, что я уже умер… что больше никогда не смогу ни вставать, ни ходить…

– Я понимаю. Сейчас, ты пока посиди, а я посмотрю, есть ли кто в эллинге…

– Хорошо, – Пятый покорно сел на свою кровать, Лин сунулся в стену, через минуту появился вновь и сказал:

– Идём, там никого нет… пока нет… Пятый, а что дальше?

– Я не знаю, – в который раз ответил тот. Поднялся и, опираясь на услужливо подставленную Лином руку, пошёл к стене: – Напомни, что думать, Лин… я забыл…

– В параллель со мной, – вздохнул Лин. – Жанна меня так же водила… первое время… хотя… я тут и хожу-то только по четырём адресам – своя комната, столовая, Айкис, да эллинг…

– Лин, а “Монастырь”… он цел? – Пятый и Лин всё ещё стояли подле стены, Пятым овладела странная нерешительность и Лин, видя это, не торопил друга.

– Да, – ответил тот, помедлив, – цел. Я ходил на нём… от себя прятался, не иначе. А теперь… незачем мне это всё, вот что я понял.

– Я это тоже вижу. Мы… Лин, мы сгорели дотла… так получилось, что уж теперь поделаешь… Это я виноват…

– Нет, не ты…

– Это неважно, кто. Важен факт. Пусто. Совсем пусто. Это не больно, когда пусто… ничего нет, и всё тут…

– Пойдём, – попросил Лин. – А то ещё заявится кто-нибудь…

– Идём. Слияние, низший уровень, двойной выход, – приказал Пятый.

– А ты говорил – не помнишь, – упрекнул Лин.

– Я же помню, как меня зовут, – парировал Пятый. Лин не ответил. Стена расступилась, пропуская их, снова обрела статичность… Они замерли, прижались к внутренней стене ангара, не в силах сдвинуться с места – Пятый от слабости, Лин – от страха за друга.

– Боже… – Пятый на секунду задохнулся, но затем нашёл в себе силы осмотреться вокруг себя. – Рыжий… как тут хорошо… слишком хорошо, чтобы тут оставаться… я и не думал… Лин, ты тоже это чувствуешь?…

– То, что мы чужие? – помедлив спросил Лин. Он, естественно, тоже ощущал эту тоску и отчуждённость – то есть он некоторое время назад приучил себя не реагировать на неё, но теперь словно бы ощутил заново – вместе с другом. – Да, конечно… я понял другое – мы теперь чужие везде.

– Всё гораздо проще, – Пятый отошёл от стены и, прислонившись к катеру, едва слышно проговорил. – Полетаем, Лин… я очень хочу кое-куда наведаться… мне это очень нужно… очень…

Катер плавно шёл над горами, вечерний свет играл на его серых боках. Высокие, прозрачные облака почти что незаметные на фоне закатного неба, сливались с вершинами гор.

Пятый сидел за полупрозрачным пультом, положив на него неподвижные, отяжелевшие руки, Лин сидел рядом. Оба молчали, слов просто не было, да и не нужны они были. Горы остались позади, перед ними лежала степь.

– Туда? – спросил Лин. Это были первые слова, произнесённые им за несколько часов.

– Туда, – ответил Пятый. – Мне надоело. Я не могу так больше. Не могу больше врать сам себе, что всё потом будет хорошо. Ничего не будет…

– Это верно, – ответил Лин. – Я – тоже. Жанна… это слишком больно для меня. Я здесь не дома. Я там… дома…

– А я там умер, – прошептал Пятый. – Какая здесь тоска…

Они снова смолкли. Холм переноса. Вот он. А это ещё что?! Этот здоровенный блестящий, переливающийся всеми оттенками лилового, силовой колпак. Зачем? Раньше этого не было, а «Монастырь» – с открытым приоритетом, они же летали сюда раньше, Холм их пропускал…

– Выберете, пожалуйста, другой маршрут полёта. Данная траектория пересекает защиту объекта, – произнёс голос, явно принадлежащий автомату. – Контакт с силовым полем сопряжён со значительными механическими повреждениями Вашего катера. Повторяю. Выберете, пожалуйста…

– Выключи, – сказал Пятый. – Я хочу на волю, – вдруг сказал он. – И я там буду.

Он уже уводил катер прочь от холма, навстречу закату. Лин сгорбился в своём кресле, его поза была настолько безучастной, что, показалось Пятому, Лин и не слышал обращённых к нему слов.

– Ах, так, – сказал Пятый. – Ну, хорошо.

Теперь катер нёсся обратно к горам, скорость его была куда выше разрешенной, но Пятому было всё равно. Решение пришло к ним одновременно. Только каждому – своё. Группа скал, что неподалёку от Дома, возникла из сумерек неожиданно, выскочила из надвигающейся темноты. Пятый вёл катер прямо к ним, он закусил губу, глаза его были сильно прищурены, словно от яркого света. Скорость возросла, Пятый выжимал из машины максимум, который она могла дать. И тут Лин словно проснулся от спячки. В самый последний момент, тогда, когда столкновение было уже неминуемо, он выдрал друга прочь из кресла и изо всех сил рубанул ладонью по панели, включая аннигиляцию. И вовремя! На секунду сознание Лина отключилось, а когда оно вернулось, Лин обнаружил, что катер идёт ровным курсом над горами, что Пятый сидит на полу каюты и прижимает ладонь к разбитой скуле, и что он, Лин, почему-то находится в пилотском кресле. Катер окутывало опаловое облако – система работала. Он успел.