Юлия Табурцова - Лабиринт снов

— Как ты нашёл меня?

Но сеанс откровенности был закончен.

— Ты бы долго плутала по его лабиринтам, — скупо пояснил эльф, копаясь в карманах того, что раньше называлось джинсами.

— Спасибо…

Благодарность моя была искренней. Парадокс: Лас спасал МЕНЯ, что совершено противоестественно его душевной природе. Но то, что неприемлемо духу, бывает заложено природой априори. В частности — наше загадочное Предназначение, из-за которого мы повязаны. Мы обязаны бороться за жизни друг друга, чтобы выжить. И романтики никакой в его действиях нет…

— Ты тоже не раз выводила меня из лабиринтов снов, — с неудовольствием объяснял он. — Кошмаров…

Выспрашивать нет времени, а данную фразу можно с натяжкой посчитать за благодарность.

Лас развеял прямо над моими волосами большую горсть пепла, и держу пари мне лучше не знать, чей конкретно это был прах. Чья-то кровавая жертва, хочется верить, что она будет оправдана. Отпорол от тряпки на поясе, в прошлом бывшей одеждой, свёрток величиной с ноготь, на ладонь выкатился клубочек серо-зелёного цвета, похожий на скатанный шарик из трав. Развернул меня спиной к себе:

— Попроси Нэнья сохранить нам жизнь, — склонившись, прошептал он мне на ухо.

— Что ты собираешься делать?

— Не медли!

Ненавижу, когда со мной так обращаются! Однако, сейчас не случай для выяснения отношений. Мы до сих пор во вражеском стане.

— Сохрани нас, прошу, — обратилась я к кольцу, чувствуя себя окончательной идиоткой.

Лас крепко схватил меня сзади за плечи.

— Не отпускай меня, что бы не случилось, — сдавлено промолвил он и начал оседать. Я падала под тяжестью мужского тела, хватаясь за его руки, как в кошмаре осознавая, что в данный момент Лас умирает! Комок был из ядовитых трав. О, Высшие, помилуйте! — последнее, что промелькнуло у меня в голове и мир растворился.

Зрение ослепила вспышка, раскрывшаяся всеми градациями зелёного. Настоящий вынос мозга для того, у кого психика и так подорвана переменами последних дней. Как во сне я вижу деревья имевшие место быть лишь в природе Средиземья. Мозг как сгущёнка, мягко перетекал из полушария в полушарие. Русские фразы путаются с эльфийскими. Деревья сильно качались, горло сдавило спазмом подкатывающей тошноты подобно тому, как меня укачивало. Когда-то, наверное, во сне или в прошлой жизни… Потребовалось некоторое время, чтобы понять, что на самом деле не деревья качаются, а меня дёргает из стороны в сторону. Трясёт. Меня немилосердно трясут за плечи.

— Na ninlen tiro, Lumen! [11] Na ninlen tiro, Lumen! — На меня смотри, Светоч! (пер. Синдарин). — в голосе Ласа сквозит нешуточное беспокойство. Дважды замечала, что когда он действительно напуган — а случается сие крайне редко — условно переходит на синдарин.

Давно он тут со мной сидит? Да прекрати же трясти меня как ёлочку, подарки на тебя не посыплются, только маты, и однозначно — не спортивные. Я с трудом подняла руки и взялась за голову, ибо она болталась и сфокусировала взгляд. Тряска прекратилась. До боли знакомая обстановка. Лас заглядывал мне в глаза, внимательно изучая, выискивая признаки проявления каких-либо симптомов.

— Прекрати, а то меня вывернет, — раздражённо проворчала я.

Эльф отпустил мои плечи, и устало провёл ладонью по лицу.

— Хвала Высшим, рассудок сохранился, — облегчённо простонал он.

Разве сам не мог прочитать, особенно с амулетом? Амулета нет.

— Где Камень слова?

— У моего сына.

— Откуда ты знаешь мой язык?

— Выучил на твоей родине.

Блеск!

— Ты мне не сказал!

— Ты не спросила.

Парш-ш-ш-ш-ш-ш-шивец! Господи, отчего так неистово разрывается голова? Приступ боли заставил замолкнуть. Я замерла, пережидая. Приучилась не показывать свою боль никому, но Ласу по определению доподлинно известно обо мне всё, моя голова давно стала его бессменной вотчиной. И без камня он мог увидеть боль.

— Больно тебе, — спокойно отметил эльф и полез рыться себе за пояс.

— Нет, — соврала я.

— По глазам вижу, что больно, они чернее бездны морийской. Пей, — он сунул мне под нос серебряный округлый сосуд по форме напоминающий кокон, на проверку оказавшийся в реальности мехом оплетённым серебром. Где он их берёт?! А кролика он у себя в штанах не держит случайно? Быстрым рывком подняв мой подбородок, эльф наклонил мех. Жидкость полилась в рот, рефлекторным движением я сглотнула. Боль стремительно отступала, возвращая способность размышлять, чувствовать. Вместе с тем вернулась тревога за родных людей.