Пэт Ходжилл - Кости

Снова выпад.

«Прекрасно», – подумала Джейм. Безоружна – не значит беспомощна.

Она ухватилась за древко копья и ударила локтем под подбородок стражника, так что голова его откинулась. А сейчас еще один урок хороших манер. Она изготовилась нанести удар, после которого этот чурбан пищал бы еще месяц, но земля внезапно вырвалась у нее из-под ног.

Все трое, воры и охранник, лежали на брусчатке мостовой. Что за черт…

– Землетрясение! – заскрежетали вороны. – Вор! Землетрясение! Вор!

Второй толчок потряс дворик. Взглянув вверх, Штопка увидела, как две сплетенные каменные фигуры отделились от крыши. Метко, они явно захотели взять стражника третьим в свою тесную компанию. Все исчезло в клубах пыли от грохнувшихся на землю скульптур.

Штопка, чихая, слышала крики из дома, а потом голос подруги раздался над самым ухом:

– Ты вообще думаешь двигаться? Идем!

Они не просто пошли, они побежали. За спиной вороны голосили уже нечто совершенно невообразимое: «Воротрясение! Землевор!» – а повар Полисыта выскочил наружу, колотя в сковородку и вопя: «Пожар!»

– Кажется, мы их разбудили, – хихикнула Штопка через несколько кварталов, когда они сбавили скорость. – Но, во имя всех богов, почему ты пощадила того урода? Он же пытался выпустить тебе кишки.

– Не собираюсь нарушать перемирие. К тому же это не стоит человеческой жизни.

Она сунула цирконий в руку Штопки.

– Так ты и вправду сделала это. – Юная воровка благоговейно рассматривала камень. Потом подозрительно исподлобья взглянула на Джейм. – Все еще злишься на меня, да?

– Злюсь? Почему? Ты только пошла на поводу учеников-подстрекателей, которые заставили тебя поклясться, что я сумею взломать сокровищницу Полисыта. Что ж, я сумела. Твоя честь спасена, так же как и моя репутация – и, заметь, без кровопролития.

– Как же, – неразборчиво прошептала Штопка. – Яичницу не приготовишь, не разбив яиц.

Джейм обернулась к ней:

– Если тебе не трудно, пожалуйста, напомни мне, что всего три месяца назад случилось с твоим братом?

– Он подбил тебя ограбить Башню Демонов, – поежилась Штопка. – Демон почти заглотил твою душу, но ты выбралась оттуда с Павлиньими Перчатками.

– А потом?

– Мастер Огрызя отрекся от него.

– Дальше?

– Огрызь повесился. А ты, – курносая, обсыпанная пылью воровка уже приходила в себя, – отдала Перчатки мне, чтобы я могла купить право стать учеником в Гильдии Воров.

– Чем, полагаю, мы яйцо кое-как склеили. Ты что, не понимаешь? Я словно сама затянула петлю на шее твоего брата. А ты словно не видишь, что остальные ученики с тех самых пор подталкивают тебя на путь Огрызя? Если ты еще раз поставишь меня в такое положение, это будет наша общая вина, а исход… будь я проклята, если стану причиной еще одной смерти в вашей семье.

С этими словами Джейм повернулась и ушла.

Уличная суета рассеяла туман ярости, оставив пелену стыда. И чего она накинулась на девочку? Штопка не желала худого, принимая вызов «именем Талисмана» и так легко говоря об убийстве. Она просто дитя улицы, у нее нет ни времени, ни слез, чтобы тратить их на мертвых… Ладно, забудем об этом. Грустные мысли в нашей профессии неуместны и опасны. А теперь следует доложить об успехе своему учителю Писаке, без чьих инструкций кража бы не состоялась.

Клубок, дом Писаки, был одним из чудес Тай-Тестигона. Старый вор выстроил это огромное круглое сооружение пятьдесят лет назад, как раз перед последней невероятной кражей, обеспечившей ему репутацию непревзойденного вора. Сюда он и удалился с добычей – драгоценным камнем, Оком Абарраден, и с тех пор редко высовывал нос в город. С тех пор многие воры пытались выследить старика в его берлоге и выведать его тайны, но Клубок победил их всех. Кроме Писаки только Джейм был известен ключ к лабиринту, но даже она вступала сюда с трепетом, памятуя историю о заблудившемся в собственном творении архитекторе. Однажды он вошел в Клубок, сбился с дороги, и с тех пор никто его не видел.

К счастью, землетрясение не причинило большого вреда, по крайней мере, так Джейм думала до тех пор, пока не добралась до жилых покоев старого вора – они занимали весь центр здания, просторный, в семь этажей ствол, днем и ночью залитый светом бесчисленных, истекающих воском свечей и набитый награбленным добром. Но сейчас вся эта груда, кажется, оказалась на полу. Иконы, древние манускрипты, каминные безделушки, за исключением одинокой каменной химеры, одежда, разбитая вдребезги шкатулка с костяной инкрустацией (раньше она стояла на самой верхней полке), надкушенные части жареного гуся. Ну и месиво. Но где же Писака? Горячий воск капнул на стол, затем градом посыпались свечи. Взглянув вверх, Джейм увидела, что громадный канделябр обвит волнообразно движущимися белыми складками.