Лилия Гаан - Агнесс и серебряные швабы (СИ)

Агнесс опустила голову.

- Кто-то из Крайцев должен был остаться, - тихо прошептала она,- чтобы разделить судьбу подвластных людей!

- И какой от вас прок вассалам? Когда мне сказали, что юная Крайц взяла на себя оборону замка, я не поверил собственным ушам, но потом и сам имел честь в этом убедиться, увидев на крепостной стене черную хрупкую тень. Эта вуаль реяла над вами как стяг, терпящей поражение армии!

Граф чуть помолчал, а потом со странной усмешкой добавил:

- И желание как можно быстрее овладеть этой крепостью заставило меня поторопиться со взятием другой?!

Агнесс, озадаченно нахмурившись, попыталась вникнуть в суть его витиеватой речи.

- Вы осадили ещё один замок? - спросила она со вспыхнувшей надеждой. - Значит, здесь не задержитесь?

- Я ещё не полностью захватил эту цитадель, - насмешливо возразил фон Геттенберг, - но уеду сразу же, как падет её последнее укрепление!

- Какое? - Агнесс судорожно пыталась понять, кто из вассалов Крайцев ещё продолжает сопротивляться.

Но граф неожиданно перевел разговор на другое:

- Вы о чем-то хотели меня попросить?

Девушка даже губу прикусила от стыда: как же она могла забыть?! Геттенберг окончательно заморочил ей голову.

- Моя тетя!

- Любительница кур?

Граф проглотил содержимое кубка.

- Сколько лет вашей родственнице?

- Сорок.

- Старуха, - брезгливо исказил губы собеседник, - не знаю... право слово, не знаю, но...

Геттенберг тяжело вздохнул, покосившись на побледневшую девушку.

- Гейц, - подозвал он одного из пажей, - беги к мессиру Зигфриду и, если ещё не поздно, разыщи эту женщину!

Агнесс застыла с неестественно выпрямленной спиной и уже не могла отвести остановившегося взгляда от жестких глаз захватчика.

- Что, - запинаясь, с усилием выдавила она из себя, - что происходит? Почему... может быть поздно?

Граф чуть хмыкнул.

- На войне как на войне: все молодые и сильные рабы будут либо проданы, либо отправлены в мои владения, а старые и хилые уничтожены!

- А что же будет с Крайцем?

- Этот лён я отдам в управление одному из сыновей, а тот приведет своих людей. Это наиболее лучший способ избежать смут!

- И вы не боитесь Божьего гнева?

Геттенберг пренебрежительно фыркнул.

- Не вам об этом судить! Из-за ложной гордыни Крайцы отказались решить дело миром, а теперь меня же обвиняют в жестокости?!

- Ложной гордыни? Но эти земли испокон веков принадлежат нашей семье!

Граф негромко рассмеялся.

- Однако сегодня я имею счастье видеть вас теперь уже в моем замке! Кстати, есть один нюанс: а почему вы, попросив за какую-то старую клячу, не просите за себя?

Перепуганная девушка быстро опустила голову, избегая его тяжелого взгляда, и быстро прошептала про себя коротенькую молитву.

- Как вы намерены поступить со мной? - тихо спросила она.

- Всё зависит от вас... точнее, от вашей доброй воли!

- Разве я не сдала вам крепость?

- У вас есть ещё одна! Вы отдадите её миром или опять прикажите брать штурмом?

Агнесс стало не по себе: оказывается, этот человек был к тому же безумным! Она смотрела на графа в настоящей панике, не понимая, чего он хочет, когда вернулся оруженосец.

- Фройляйн Лаура, - бесстрастно сообщил он, - ожидает своей участи! Мессир Зигфрид спрашивает, что ему с ней делать?

Граф резко обернулся к облегченно выдохнувшей девушке:

- Что мне делать с вашей тетушкой? Решайте быстрее!

От непонимания происходящего Агнесс стало совсем плохо.

- Что я должна решить? - нервно закричала она.

Глаза фон Геттенберга опасно блеснули.

- Каким образом распорядиться собственной девственностью!

Агнесс отшатнулась от него как от воплощения самого дьявола.

Нельзя сказать, что она не знала об этой стороне жизни мужчин и женщин: кое-что влетало в уши от пересмеивающихся между собой служанок; проскальзывали фривольные темы и в разговорах мужчин. Но значительно больший успех у девицы фон Крайц имела проповедь отца Ансельма, к которому отвела племянницу тетушка, когда у девушки начались месячные недомогания. Сама Луиза имела настолько отдаленное представление о плотской жизни, что была искренне уверена: слово священника, давшего обет безбрачия, заменит осиротевшей девушке наставления матери.

- Девственность - самый главный дар, дарованный Господом женщине. Только сохранившие его девицы имеют возможность попасть в рай. А кто потеряет эту драгоценность в погоне за похотью и распутством обречены вечно гореть в Геене Огненной!