Юлия Галанина: Кузина

Недалеко – если дальше, нужен ещё один шарик, чтобы привести магию, например, к шестиграннику. Это накопитель.

Сладким мёдом в восковой ячейке сот застынет в золотом шестиграннике магическая капля. И будет манить всех неотвязно.

Это самое начало, всё, конечно же, куда сложнее. Многомернее, объёмнее, изощрённее.

Разные фигуры для разных видов магии, для различного её использования, для передачи и приёма. Связь между шариками – одна, между золотыми пирамидками – другая, между плоскими золотыми пластинками – третья. И так до бесконечности.

Громадное значение имеет место немагических точек и расстояние между ними. И их положение в многомерном пространстве.

Из всего этого складывается магическая геометрия, регулирующая все тонкости искусства подчинения и использования магии.

Но если тавлейские болота магией переполнены, то чем дальше к границам наших миров, тем меньше магической энергии, тем сложнее её получить, тем она дороже.

И там практически нет немагического золота, столь необходимого для обладания магией.

А удержать магию с помощью обычного золота, добытого в любом из наших миров – всё равно, что хранить воду в решете. Просочится – и нет её…

Поэтому и ненавидят нас, жителей Тавлеи. А за что нас любить? За то, что нам бесконечно легко то, что остальным очень трудно?

Как может относиться к нам, к примеру, житель какого-нибудь далёкого Тар-Баг-Атая, проделавший невероятный долгий и трудный путь до столицы по важному делу? Солидный и благонамеренный человек, твёрдо стоящий на ногах и знающий, что такое жизнь и почём пучок редиса в ярмарочный день?

Добравшись до первых столичных застав, предвкушая конец пути и долгожданный отдых, путешественник минует Пояс Тавлеи – скалистые гряды, ограничивающие дельту Мэгистэ или Альмагеста – то есть Величайшего потока, протекающего сквозь все миры.

Поднявшись на Пояс Тавлеи, он с перевала, всегда неожиданно, видит перед собой невозможный город, словно парящий над заболоченной дельтой реки, расчленённой на пучок многочисленных проток.

Город многоярусный, с бесконечными переходами, мостиками и ажурными арками, перекинутыми меж странных зданий на громадной высоте, на разных уровнях, ну никак сообразуясь со здравым смыслом.

Он видит город, у которого нет опоры. Город, который может исчезнуть, оставив после себя лишь огоньки на болотах. И снова возникнуть, часть себя позабыв в других мирах.

У солидного и благонамеренного человека голова идёт кругом и земля уходит из под ног.

Он твёрдо знает, что с высоты падать больно, а по таким тонким переходам пройти невозможно. И на трясине выстроить башни нельзя. И посреди полноводного потока замки не возводят. И дышать дурманящими испарениями неприятно. И комары в таких местах едят поедом. Здесь – неправильное место!

А живущие в Тавлее об этом даже не подозревают. Комары их не кусают, и с мостиков они не падают.

Купающийся в магии город окутан невидимой золотой сеточкой, кусочки немагического золота везде, где только можно. В стенах и крышах домов, в перилах мостиков. В бортах, кончиках мачт и рей плывущих по каналам барок.

Люди носят золотые обереги на одежде, на пальцах, в волосах.

Золотая дымка стоит над городом, тусклым золотом отливает на закате вода каналов.

А бархатными весенними ночами распускаются на тавлейских болотах белые нимфеи с золотыми тычинками. Утром они уходят на чёрное илистое дно, но на смену им раскрывают розовые лепестки лотосы, подставляя их золотым лучам солнца.

Тавлея – она словно золотая паутина, и приезжий с окраины миров попадает в неё, как муха, барахтается, не в силах понять и покорить этот город.

И покидает Тавлею, возвращаясь в свой родной, надёжный и такой правильный Тар-Баг-Атай с глубокой раной в сердце, потому что обладать этой равнодушной, надменной, слегка уставшей от всеобщего поклонения красавицей – невозможно, а позабыть нельзя.

Тавлея обречена.

Таким количеством магии нельзя обладать безнаказанно. У магии нет хозяина, она – награда сильнейшему. Поэтому на границах наших миров идёт постоянная война.

Желтоватые страницы пухлых многотомных бестиариев переполнены рисунками тварей, что осаждали и осаждают наши рубежи. И будут осаждать, конца этому пока не предвидится.

И библиотеки будут пополняться новыми томами поверженных врагов, пока мы сами не окажемся занесены в чей-нибудь роскошный бестиарий на страничку проигравших.