Лилия Гаан - Страстные сказки средневековья Книга 3.

Мужчины продолжали говорить о своем, а она уныло размышляла, что дать человеку жизнь можно только одним способом, зато, чтобы отнять существуют тысячи способов! И здесь людская фантазия неистощима!

После того, как Сэлисбурн представил её своим людям, как подругу, положение Стефании на корабле полностью изменилось. Теперь она подолгу гуляла с Сидом по палубе в утренние и вечерние часы, и с ней вежливо и даже подобострастно раскланивалась команда, но зачастую ребенка забирал из рук матери, какой-нибудь из моряков.

- Давайте его сюда, миледи!- добродушно предлагал тот. - Пусть у вас руки отдохнут, парень-то уже тяжелый! Нам сэр Чарльз все уши прожужжал прежде, чем покинуть св. Стефанию, чтобы мы помогали вам. Мальчонка вырастет самым настоящим морским волком, раз с молоком матери впитывает море.

Как-то имени Чарльза коснулись они и в разговоре с сэром Джеймсом.

- Я боюсь, что стану причиной охлаждения между отцом и сыном! - пожаловалась Стефания.

Но собеседник отнюдь не разделял её опасений.

- Всё уладится, миледи! Вот увидите, мальчишка не будет вам больше досаждать! Ему дадут возможность удовлетворить юношеское любопытство относительно женщин, и он перебесится!

Но все оказалось совсем не просто.

Спустя десять дней после высадки к каравелле пристало сразу же несколько шлюпок, и с них высадилась шумная толпа. Первым на палубе оказался Чарльз.

Надо было видеть, как помрачнело его сияющее радостью лицо при виде отца и женщины, к которой он так спешил. Отцовская рука, по-хозяйски обвивавшая стан Стефании, лишала юношу последних надежд по-другому объяснить, происходящее перед глазами.

Он ничего не сказал, и ни о чем не спросил, тихонько забрав свои вещи из отцовской каюты.

Несколько дней он избегал Стефании, но потом не выдержал, и все-таки приблизился к женщине с ребенком.

- Как ты тут жил без меня, Сидней?

- Скучал! - виновато улыбнулась Стефания.

По его потухшим глазам и осунувшемуся лицу становилось ясно, что Чарльз тяжело переживает её измену. Но Сид, действительно, заулыбался, едва только увидел свою преданную няньку.

- Он меня узнал! - обрадовался Чарльз, и, забрав из рук женщины малыша, пошел с ним гулять.

В ту ночь они вышли в море, и, как на грех, вновь заболел Сид. Он вел себя беспокойно, кричал, сердито извивался, как будто хотел выбраться из пеленок. Пришлось позвать Абу Насира.

- Такое бывает,- сказал тот, осмотрев малыша,- возможно, болит животик, а может, очередной зуб лезет! Десны припухшие! Я дам ему успокаивающую настойку, чтобы вы хоть немного отдохнули.

Измученная мать едва держалась на ногах от тревоги и усталости.

- Раз плачет, значит, ему больно?- волновалась она.

- Не надо успокаивающей настойки,- решил присутствующий при разговоре граф,- давайте его сюда. И хотя я в жизни не имел дел с грудными младенцами, постараюсь с этим сладить. Он меня так достал за последние несколько часов, чертов маленький испанец, как не доставали даже берберские пираты!

Стефка протестующе вскрикнула, когда он решительно прижал к груди безостановочно орущего Сида.

- А вам, мадам, приказываю заснуть! Абу Насир, дайте женщине вашу успокаивающую настойку!

И как Стефка не возмущалась, ей чуть ли не насильно влили в горло, какую-то горькую дрянь, после чего она несколько минут ещё рвалась к кричащему Сиду и сама не поняла, как заснула. Проснулась женщина уже на закате и тут же кинулась искать ребенка. На вопрос, где Сид, кто-то из матросов показал ей пальцем на капитанский мостик.

Стефания почти бегом вбежала на полуют. Там находился только рулевой Харди. А неподалеку, пристроенная в бухте каната, стояла корзина, в которой преспокойно спал её сын. Во сне он разметался, полностью освободившись от небрежно намотанных пеленок, и лежал почти голышом, обдуваемый со всех сторон морским ветром.

Стефка дара речи лишилась. Она постоянно кутала мальчика, боясь простуды, и вот, пожалуйста! Зато при виде матери разворчался Харди:

- Вы, бабы, вообще, ни на что не годитесь! Даже дитя успокоить не можете. И не тяните сюда руки, миледи, спит парень и пусть спит. Его покормили на камбузе простой матросской кашей, да дали разбавленного вина. Вино - молоко моряка, пусть привыкает! Когда заорет, вам его принесут!

Растерянная Стефка спустилась с мостика и прошла к себе. Может, Сид, действительно, страдает из-за того, что она плохая мать и плохо его кормит?

- Не забивайте себе голову, дорогая,- посоветовал, принесший ближе к вечеру проснувшегося Сида, Уильям,- если Сиду не хватает молока, то будем прикармливать его кашей, пока не купим кормилицу.