Андрей Лазарчук - Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга I

Алексей сам не ожидал от себя такой вспышки гнева. Не к этому несчастному идиоту, конечно… Он дождался, когда тулупчик нанесёт удар – в живот, с рывком вверх, – повернулся боком и, захватив его руку, ударил её о колено, ломая кости. И, не отпуская кисть сломанной руки, обвёл негодяя вокруг себя, на завершении полукруга сделал ему подсечку и отправил лететь дальше, под колесо медленно катящегося автобуса. Сам же, почти не прерывая движения, подхватил обомлевшую Санечку, подсадил её в дверь и вскочил следом. Автобус встряхнуло…

Хруст и вскрик никто не услышал.

Дверь с лязгом закрылась. Автобус медленно катился, переваливаясь.

– Алёша… – прошептала Санечка; зубы её стучали. – Алёша, ты же его…

– Не я, – ещё тише прошептал Алексей. – Ты видела его глаза?

Санечка помедлила.

– Да. Я… испугалась. Они были… неживые. Как у тех собак.

– Я потом тебе всё объясню, – прошептал Алексей. – Это всё очень сложно…

Их бросило вперёд, автобус затрясло, под сиденьем зафыркало: водитель запускал двигатель. Потом раздалось несколько глухих взрывов, они слились – мотор заработал. Дружелюбное гудение наполнило салон. Водитель остановил автобус и несколько минут газовал на месте, разогревая мотор и на всякий случай подзаряжая аккумулятор.

Пожилая дама в меховой шляпке подошла к Алексею.

– Спасибо вам. Мне показалось, что уже никто не способен… а муж – он правда очень болен…

– Да что вы. Всё в порядке…

Кажется, становилось светлее.

Наконец, скрежетнув шестерёнками, автобус уверенно тронулся. Небыстро, подпрыгивая на снежных ухабах, он скатился под уклон, потом начал карабкаться вверх. Ветер уже не выл так страшно, и снег падал редкий и мелкий.

Как ни странно, пропажи "тулупчика" никто не заметил. Или не захотел заметить…

Когда показались корпуса вонючего завода и мерзко-розовые дома заводского посёлка, метель прекратилась, а через минуту засияло солнце. Оно висело, окутанное дымкой, над ослепительной белой пеленой; чистейший снег сверкал так, будто светился ещё и изнутри.

Глава четвёртая

Кузня

В жарком поезде, за плотно запертой дверью Алексей вдруг понял, что больше не выдержит без сна, и позволил себе упасть лицом на скрещённые на столе руки. Санечка, всё ещё ошеломлённая и подавленная случившимся, молча сидела напротив и, кажется, смотрела в окно. Алексей не то чтобы был до конца уверен, но достаточно веско полагал, что в поезде ожидать нападения не стоит. Он уже играл и за своего невидимого – пока – противника, планируя за него удары и располагая засады на себя самого…

Их, скорее всего, даже не станут ждать на вокзале. Сейчас враг сделает паузу, будет демонстрировать своё присутствие, беспокоить, чтобы истомить ожиданием, и чуть позже – легко прихлопнуть. И сделать это надёжнее всего там, где Алексей и кесаревна вынуждены будут разделиться, а именно в общежитии. Полминуты расстояния – может оказаться достаточно для… для всего.

Он уснул и тут же проснулся. Поезд колотило по стрелкам. Три часа просто исчезли – будто их не было.

– Я хотела тебя будить, – сказала Саня. – Мы приехали.

– Да, – он распрямился. Потёр руками лицо. За окном проплывал вечер – весь в фонарях и окнах. – Как твой глаз?

Саня потрогала глаз.

– Ничего, – сказала она с сомнением. – Будто что-то там есть… но я его не вижу.

– Что-то? Или кто-то?

– Я… не знаю.

– Но оно тебя беспокоит?

– Сейчас нет. Но я… просто боюсь. Глаз… куда я без глаза?

– Ну, этого ты не бойся, – сказал Алексей. – Медицина сейчас мощная.

– Мощная… – Саня покачала головой. Показался вокзал: могучее тёмно-красное здание ещё царской постройки. – Мощная, да дорогая.

Алексей отпер дверь. В коридоре сгрудились выходящие пассажиры и те, кто продолжал путешествие, но желал размять ноги. Ничего подозрительного.

– Вот это пусть тебя не беспокоит, – Алексей вернулся за Саней, помог ей надеть несчастную её шубку. – У меня ведь на самом деле довольно много денег. Хватит на любое лечение. Просто мне надо будет забрать их у парня, который ими сейчас пользуется.

Ещё одна легенда. Не лучше и не хуже прочих. На всякий случай – для создания мотивировок.

Перрон встретил их прозрачной волной холода. Было за двадцать пять – и, похоже, что на этом падение всех термометров не остановится.

У выхода с перрона сгрудились тёмные машины. Алексей махнул рукой парню в огромной рыжей шапке, сказал адрес.

– Это где пожар, что ли, был? – уставился на них парень и сам себе ответил: – Ну да. Точно там. Десятка-то хоть при себе найдётся?