Андрей Лазарчук - Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга I

Степь. Побережье

– Сюда, пожалуйста, – мальчик открыл скрипучую дверь, и "слепец" с "поводырем" вошли в жаркий полумрак, пропитанный запахом смолы и пакли. – Мастер ждёт вас.

Фонарь за тусклым стеклом освещал что-то, похожее на выброшенного на берег кита. И ещё огненные сполохи из приоткрытой дверцы топки под огромным чёрным котлом бросались на всё кругом, но, разочарованные, тут же исчезали… "Слепец" поискал взглядом круг из меловых камней, но не нашёл. Впрочем, пол был устлан досками, могущими скрывать круг.

– Привёл, Адан? – голос из дальнего угла был скрипучий, совсем в тон дверным петлям. – Тогда покарауль под дверью…

Мальчик вытер рукавом нос, шмыгнул выразительно, недовольно переступил порог и закрыл дверь снаружи. Стало ещё темнее.

– Проходите, гости. Слева от лодки…

– Вижу, – сказал поводырь.

Тот, кто их ждал, походил на степного идола. Он сидел на грубом стуле с тележными колёсами по бокам, но и сидящий – оставался вровень с рослым мужчиной. Борода, чёрная по краям и седая в середине, достигала шарообразного живота. Огромные кисти рук, чёрные от забившейся в поры смолы и копоти, лежали на ободьях колёс.

– Узнали? – спросил он всё тем же скрипучим голосом, но усмешка пробилась и сквозь скрип.

– Догадались, – сказал "слепец". – Ты – навмахоэгемон Роман Адальвольф, прозванный "Морским Тигром". Соратник Филомена по войне Последней Надежды…

– Хорошо вас там учат… – проворчал навмахоэгемон, – ума бы ещё вкладывали. С первого же взгляда можно было понять, что это ловушка.

"Слепец" подвинул к себе стул, сел. Поводырь остался стоять за его спиной.

– Меня зовут Пист, – сказал "слепец". – А моего отрока – Фирмин. Мы не попали к месту сбора, а потому не можем судить о том, что ты сейчас сказал. Мы видели эту башню лишь издалека.

– Ладно, – Морской Тигр махнул пальцами, не отрывая ладонь от колеса. – Ошиблись не только ваши. Даже слуги Авенезера…

– Те, которые разгромили Тёмный Храм? Почему же они ошиблись? И в чём?

Старый адмирал презрительно и длинно кашлянул.

– Всё это нападение… да они просто отвлекали на себя – от вас, идиотов! – внимание одного площадного шута, завладевшего царской печатью. И поднялись в полный рост, когда решили, что вы дошли до цели. Что вы знали цель… Авенезер понял ошибку, но – поздно…

– О каком Авенезере ты говоришь?

– Об истинном. Тот, кого зовут Четвёртым, – фальшивец, подменыш. Но это не предмет разговора… Что вы намерены делать дальше?

– Мы должны вернуться, – немедленно сказал Пист. – Всё, что нам осталось – это доложить об ошибке…

Морской тигр чуть наклонил голову.

– Допустим, что это так, – сказал он. – Вопрос следующий: остались ли у вас снаряды для уничтожения башни?

Пист развёл руками, потом дополнил жест словом:

– Нет.

Он соврал едва ли не впервые в жизни.

– Жаль…

– Эгемон… – Пист вдруг охрип. – Ты знаешь, где настоящая башня? – и подался вперёд.

– Можно сказать и так…

– Ну же?

Навмахоэгемон смотрел на него долго и молча.

– Я не могу решить, нужно ли вам знать это, – проговорил он наконец.

– Зачем же ты нас призвал?

– Чтобы выяснить, кто вы и на что способны…

Пист понял, что его враньё не осталось незамеченным. Но – следовало продолжать…

– Это… твой дом?

– Мой дом? Ха! Мой дом я спалил бы, не дрогнув… Это Детский Дворец в Порфире. Если точнее – шпиль на его крыше.

– Так… – Пист опустил голову. – Злое известие…

– Постой, – сказал поводырь. – А как мы можем быть уверены, что ты говоришь истину?

– Да, – сказал Пист. – И как ты сам это разузнал? Не солгали ли тебе сказавшие?

– Не солгали, – сказал навмахоэгемон. – Своему сыну я верю… Верил. Он и воздвигал её, эту башню… Тебе же скажу, отрок, так: подтвердить сказанное человек может разными путями. Все они могут оказаться нарочиты и ложны. Кроме одного. Человек может подтвердить сказанное собственной смертью…

Он поднял правую руку. Вдоль предплечья вытянулся тонкий клинок морского корда. Одним движением старый моряк приставил блестящее жало к груди – и погрузил оружие по рукоять. Левая рука судорожно сжала обод колеса, потом подскочила, что-то ловя из воздуха… Губы приоткрылись, выпуская уже ничего не значащие звуки. Глаза замерли изумлённо. Потом голова свесилась на грудь…

Судорога сотрясла плечи. Рука-убийца разжалась и упала ладонью кверху.

Маленькое пятнышко крови алело у основания мизинца.

Пист встал. Посмотрел на отрока, потом на мёртвое тело, потом опять на отрока.