Юлия Фирсанова - АПП, или Место для чуда!

— Идеи витают в поле Мироздания, особенно идеи, являющиеся отражением реальных событий, сопровождавшихся сильнейшим эмоциональным напряжением и переживаниями. Я не могу сказать, свершилось ли реально каждое из событий, описанных в песнях, или в мире материальном воплотилось лишь одно из них. Но струны Судеб были затронуты, и души, чуткие к этим колебаниям, воплотили их в песнях, — высказался Быстрый Ветер и добавил для самых озадаченно хмурящих лбы:

— Когда в середину пруда бросают камень, звук слышен на разных участках берега, и круги на воде тоже видны всем.

— Или, как Яна рассказывала, закон парных случаев! — влез с комментарием Машьелис. И кентавр одобрительно ржанул, соглашаясь.

Кстати, ехидный Лис оказался прав в одном: Быстрый Ветер в самом деле предложил тему курсовой работы или реферата к следующему семестру. Правда, не по плагиату, а как раз по таким «камням», плеск от которых слышен и виден во многих мирах. И предложил он ее не Яне (к ее вящему облегчению), а Машьелису (к радости и азартному удовольствию последнего). Донская и Хагорсон мрачно переглянулись, перед их мысленным взором встал полосатый напарник с двумя фингалами под глазами, полученными во время творческого поиска среди девиц разных факультетов. Судя по довольной улыбочке дракончика, тот воспринял задание расоведа как справку с печатью и пропуск для своих романтических эскапад.

— Надо бы попросить у мастера Лесариуса еще одну баночку с мазью, — тихо вздохнула Яна.

— Лучше купить у фееры моток веревки и привязывать Лиса к кровати после семи вечера, — практично предложил Хаг. — Нужда наша велика, за пару медяков отдаст!

— Ничего вы не понимаете в порывах трепетного сердца! — укорил друзей дракончик, но, чуток подумав, скорректировал линию поведения: — Я теперь девушек буду в нашу комнату приглашать на музыкальные вечера, ладно, Хаг? И мне записывать удобнее, и дверь всегда можно закрыть на защелку.

— И мои кулаки пригодятся, чтобы попросить выбивающих дробь по нашей двери побарабанить где-то в другом месте, — догадливо продолжил тролль.

— Нет, с кулаками я разберусь, — беспечно отмахнулся Лис и хитро прибавил: — А ты вообще давно уже должен поближе с будущей невестой познакомиться и в гости сходить. Я тебе отличный повод даю!

Неожиданно для Яны тролль задумчиво наморщил лоб, лицо потемнело, и он согласился. Так что, пожалуй, всем, чьи девушки слетались к обаятельному, веселому, расточающему пестрые и шумные комплименты дракончику, стоило начать волноваться. Нет, как уже поняла Донская, девушки-студентки нужны были Лису как букет цветов: полюбоваться, понюхать — и все. Вроде и красиво выглядит, а ни для чего более не пригодно, вместо пирожка не скушаешь. Но парни-то об этом не догадывались и мучились ревнивыми подозрениями!

Хотя нет, наверное, все-таки чуть-чуть, а догадывались, потому что охмурять такую кучу девиц, которые ежевечерне стали набиваться в комнату Машьелиса, было просто нереально даже герою-казанове. Из прикрытой, но не запертой на засов, как поначалу грозился дракончик, двери доносились смех, пение, звучала раздобытая Лисом не то гитара, не то мандолина. Этот странный струнный инструмент однозначной идентификации не поддавался. Словом, о Либеларо к подбору материала для курсовой подходил творчески и с размахом.

Нет худа без добра! Иоле и Янка стали больше времени проводить за разбором знаков. У ифринг близилась большая лабораторная, она зубрила, а соседка помогала и проверяла, заодно сама повторяла и усваивала пока незнакомые символы. Получалось как в старом анекдоте про учителя. Объясняя подруге сложные моменты, Латте и сама пусть порой не с первого, но со второго, в крайнем случае, с третьего раза непременно запоминала и разбиралась в материале.

Чай и пирожки у девушек не переводились. Хаг или Стефаль, а иной раз оба присоединялись по вечерам и тоже помогали гонять Латте по материалу, а заодно гоняли чаи. Яна давно уже весь пестрый набор местных травяных сборов именовала одним этим словом и выбирала для заварки наобум лазаря, все равно каждый напиток оказывался по-своему вкусен.

Был один из таких вечеров, когда соседки дружно корпели над материалом, стимулируя мозг крохотными конфетками-орешками и запивая сладости чаем. Латте неловко дернула рукой, подхватывая падающий со столика карандаш, которым девушка отмечала накрепко заученные знаки, и кружка с чаем совершила феерический, но, увы, последний в своей жизни полет. Пролетая, она неловко стукнулась об угол стола и рассталась с ручкой и кусочком на ободке. Забавный полосатый зверек, приподнявшийся на задних лапах с цветочком в передних, стал одноглазым, как пират. У Иоле навернулись на глаза крупные слезы.